Читать онлайн «Сказка гробовщиковой дочери»

Федор Сологуб

Сказка гробовщиковой дочери

Нет ничего странного в том, что молодой чиновник Леонтий Васильевич Ельницкий  влюбился  в  молодую  мещанскую  девушку  Зою Ильину. Она же была девица  образованная  и благовоспитанная, кончила гимназию, знала английский язык,  читала  книги,  и давала уроки. И, кроме того, была очаровательна. По крайней мере, для Ельницкого.

Он охотно посещал ее, и скоро привык к тому, что вначале тягостно действовало на его нервы. Скоро он даже утешился соображением, что как никак, а все же Гавриил Кириллович Ильин, Зоин отец, был первым в этом городе мастером своего дела.

Гавриил Кириллович говорил:

— Дело мое не какое-нибудь эфемерное. Это вам не поэзия с географией. Без моего товара и один человек не обойдется. И притом же дело мое совершенно — чистое. Гроб не пахнет, и воздух от него в квартире крепкий и здоровый.

Зоя  часто  сидела в складочной комнате, где хранились заготовленные на всякий  случай  гробы.   Одетая  пестро  и нарядно, — у отца много оставалось атласа,  парчи  и глазета, — и даже со вкусом, Зоя часто звала туда и своего друга.

— Пойдемте в складочную, Леонтий Васильевич, — говорила она, — там тепло и сухо, и там хочется говорить сказки. Там каждая доска пахнет вымыслом.

Они шли в складочную. Там Зоя рассказывала Леонтию Васильевичу вычитанные из книг истории и сказки, очень сильно изменяя и дополняя их своими вымыслами. Ельницкий сначала неловко поеживался, и хмуро посматривал крутом, а потом принимался развивать перед Зоею свои взгляды.

Порою Зоин отец приходил сюда, за делом или просто так послушать их разговоры. Если за делом, Зоя и Ельницкий уходили в другие комнаты.

Если просто так, они продолжали разговаривать, а он слушал, поглаживая седые длинные усы и весело сверкая синими, как у дочери, все еще молодыми глазами. Кто всмотрится внимательно в эти глаза, тому понятно станет, что они многое видели и многое привыкли замечать.

Старик  и  сам  сказал  однажды Ельницкому, когда они сидели все трое в складочной:

— Я все вижу, я все знаю. Конечно, мелкотою мне, до моей популярности, заниматься  не  приходится, но что касается почтенных жителей нашего порода, я  знаю  срок каждому и размер. Как только умер, у меня все готово. Конечно, для   видимости   прикинешь   мерочку,   но   только,   скажу   с   интимною откровенностью,  мог  бы  и не беспокоить покойника. Только поставить прибор по желанию родственников.

Леонтий Васильевич недоверчиво усмехался, а старик продолжал:

— Видите,  здесь  сложены  гробы разных размеров; длина, ширина, все к кому-нибудь пригнано. Глаз у меня наметанный, а мерка у меня живая.

Зоя слегка покраснела и улыбалась, а Леонтий Васильевич спросил:

— Какая мерка?

Старик объяснил охотно:

— Зою  мою  вожу  в  церковь,  на гулянье, в театр. Станет рядом с кем надо,  а  уж мне и видно, какая разница в росте, в ширине. На один сантиметр не  ошибусь.   Конечно, людей в городе много, есть и совпадения в размерах, и на иную домовину у меня по несколько кандидатов. Списочки веду.

Леонтий  Васильевич  вспомнил,  как на днях Зоя подошла и стала рядом с ним,  и старик смотрел на них внимательно. Холодок пробежал по его спине. Он укоризненно  посмотрел  на  Зою.   Она отвернулась, и легким движением гибкой руки показала на один из гробов.