ГЛАВА ПЕРВАЯ
Итак, все было позади. Оставалась лишь маленькая формальность: сказать обо всем случившемся жене.
Обычно, когда он выходил из дворца и шел домой, его супруге об этом спешил сообщить слуга. Так полагалось, и кем-то издавна заведенный порядок не должен был нарушаться.
День только начинался, жена была в церкви и — так тоже полагалось — восседала на почетной скамье.
Мор спокойно дождался конца службы.
Потом, подойдя к жене, поклонился ей и сказал:
— Господин канцлер ушел.
Слова эти каждый день говорил слуга.
— Я это и так вижу, — ответила жена, еще не понимая толком, в чем дело. — Но почему вы решили мне сообщить это сами?
— Потому, — ответил Мор, — что я ушел совсем. В Англии будет новый канцлер. А вам, увы, больше не придется восседать на почетной скамье. Теперь я частное лицо, всего-навсего частное лицо.
Частное лицо? Уж чем-чем, а кротостью супруга Мора не отличалась. Для нее случившееся — крушение, крушение надежд, конец воздаваемых ей, как жене лорд-канцлера, почестям. И дома на все доводы мужа она отвечает одно: «Эго несерьезно. Чем вы собираетесь заниматься теперь? Сидеть у камина и рисовать узоры на золе?»
Где-то в глубине души она человек добрый. Но поступать так, как сделал ее муж? Непостижимо. Не лишенная того, что во все времена именовалось так называемым здравым смыслом, она бросает ему в лицо: «Добровольно оставить руль управления? Разве вы не знаете, что лучше управлять, чем быть управляемым! Ах если бы я была мужчиной!»
Мор улыбается. Ну конечно, сейчас она начнет говорить, что из-за своей лени, из-за своих удовольствий он готов и семью по миру пустить.
Это будет, конечно преувеличением. Но то, что он теперь вынужден будет жить на доход всего в сто фунтов стерлингов в год, верно. Как верно и то, что придется уменьшить и без того небольшое число слуг. И вообще призадуматься над расходами.Впрочем, какое в конце концов все это имеет значение? Голодная смерть уж, во всяком случае, ни ему ни его обширной семье не угрожает. Это — нет.
И чтобы переменить тему разговора, он внезапно говорит:
— Жена, вы сегодня как-то странно выглядите.
— Правда? — несколько испуганно спрашивает она. — Почему мне ничего не сказали дочери?
Мор смеется. Обращаясь к детям, он говорит:
— Да нет, ничего особенного. Просто не кажется ли вам, дети, что сегодня у нашей мамы чуть-чуть задран нос?
Шутка немного грубовата. Но, как ни странно, леди Мор несколько успокаивается.
Поворчав еще немного, она удаляется в свою комнату.
— Я буду удить рыбу в Темзе! — кричит ей вдогонку Мор. — Готовьте большую сковородку!
1532 год. Англия. Двадцать третий год правления короля Генриха VIII Тюдора.
Томасу Мору было двадцать лет, когда он впервые встретился с Генрихом — в ту пору девятилетним мальчиком.