Читать онлайн «Лучший из миров»

Пандуро Лейф

Лучший из миров

Лейф Пандуро

ЛУЧШИЙ ИЗ МИРОВ

Перевел П. Байцуров

(С датского)

Когда Хенрик Петерсен был мальчиком, он жил в Нёрребру. Он жил с папой и мамой и сестричкой Софи в квартире на улице Мимеш, второй этаж, налево. Внизу при входе висит доска, на которой написано, что здесь жил Хенрик Петерсен.

Семья носила фамилию Петерсен во многих поколениях, и они были этим очень довольны.

- Хенрик Петерсен - это очень хорошее датское имя! - чистосердечно сказал приходский священник, когда крестил Хенрика. И вот Хенрик вырос и стал настоящим датским мальчиком, с круглой головой, маленькими глазками и большими красными ушами. При взгляде на него никто ничуть не сомневался, что это типичный датский мальчик.

Позже, когда мать Хенрика думала о своем сыне, она говорила, что священник долго и задумчиво смотрел на его большую круглую голову. Она рассказывала подругам, что он похлопал Хенрика по голове несколько раз, и в ризнице, продолжала она, он сказал ей, что она несомненно должна быть счастлива, ибо у нее такой здоровый сын с такой большой головой.

И каждый раз, когда она читала воскресную проповедь священника в приходском листке, она думала о своем сыне и чувствовала, что должна быть доброй к нему. Но, к сожалению, приходский листок перестал выходить той осенью, когда Хенрику исполнилось пять лет.

А в общем, ему было хорошо на улице Мимеш, второй этаж, налево. Более того, как он позже сказал репортерам из газет, которые пришли для разговора к нему, у него было бедное, но счастливое детство, и нечего стыдиться этого, так сказал он.

Разумеется, в детстве он не всегда был счастлив до конца, но это он забыл мало-помалу. Все выглядело бы не так хорошо, если бы в газетах написали, что у Хенрика Петерсена было несчастливое детство.

Но, вообще говоря, надо знать, что говорить репортерам. Ведь гораздо проще, если у тебя было счастливое детство. Это избавляет от хлопот.

Между тем, Хенрик Петерсен не всегда был так уж счастлив, как ему бы хотелось.

Взять, например, его сестричку Софи. У нее были большие голубые глаза. Если бы не она, он был бы очень счастлив - в этом он был убежден. Но она всегда так странно смотрела на него своими голубыми глазами и звала его поиграть с газовой зажигалкой, или выпустить канарейку из клетки, или поиграть в доктора, и так далее. Когда он слышал об этом, у него страшно краснела голова, он заикался и начинал икать, но она продолжала так странно смотреть на него, что он не знал, что ему делать.

Под конец она всегда говорила: "Ты - противный маменькин сынок и головастик!"

И несмотря на то, что он много раз терпеливо объяснял ей, что он вынужден иметь такую большую круглую голову, потому что у него именно такая большая круглая голова, она продолжала называть его головастиком. Она стояла и так непонятно смотрела и тихо говорила: "Головастик, головастик, головастик!" И в конце концов у него так краснела голова, что в комнате становилось совсем тепло. А она все повторяла. Когда же он пускал в ход кулаки, она громко кричала, и приходила мама.