Читать онлайн «Недоросль имперского значения»

Дмитрий Луговой

Недоросль имперского значения

Часть 1. Недоросль

Глава 1

– Эх, Стёпка, Стёпка! – Александр Евгеньевич тяжело вздохнул и покачал головой.  – Ну почему ты такой уникум только на моём предмете?

– Не только на вашем, – немного обиженно буркнул я. Ещё бы! Совсем не такой реакции ожидал я на свой, по всем параметрам великолепный доклад, от нашего историка.  – На английском тоже.

– Да знаю я! – учитель повысил голос, и даже слегка притопнул ногой.  – Но почему именно история и иностранный?

Класс притих. Такого проявления эмоций от обычно весёлого, доброго, великолепно эрудированного Евгенича, никто никогда не видел. Я тоже молчал… А что мне было сказать?

Да, я один из лучших учеников школы и великолепно знаю об этом! Я не ботаник – никакой зубрёжки, дополнительных занятий и репетиторов – все предметы мне даются легко. Да и нравится мне учиться. Только есть одно "но". Вернее два – история и английский язык. Ну не моё это! Чтобы не портить общую картину, мне приходится тратить на эти предметы едва ли не больше времени, чем на все остальные. И всё равно, толку от этого – чуть.

Ни даты важных событий, ни фамилии исторически значимых личностей просто не желали задерживаться в моей памяти. Теоретически я знал историю, но настолько, насколько её можно было бы рассказать как сказку в детском саду: "Давным-давно жил-был Царь. Звали его Пётр Первый. Он прорубил окно в Европу и построил Санкт-Петербург".

– Do you speak English?

– Дую, но плохо…

Я подозреваю, а в шестнадцать лет уже пора научиться анализировать поступки окружающих, что Александр Евгеньевич и Галина Ивановна, наша англичанка, просто "натягивают" мне несчастные четвёрки по своим предметам. Потому что… Да мало ли? Может на педсовете рекомендовали не портить успеваемость потенциальному медалисту. А может им просто меня жалко по-человечески. А чтобы не идти наперекор своей педагогической этике, подкидывают мне задания, наподобие сегодняшнего.

Доклад про величайшего из учёных – Михаила Васильевича Ломоносова. И пусть в наше время его работы проходят в школе, даже не всегда в старших классах, но мне кажется, что попади он в наши дни, то был бы не менее выдающимся, чем, скажем, Капица… или Энштейн, если чуть раньше. Вот такую историю я люблю, так что сегодня пять баллов заслужил однозначно.

Прозвеневший звонок избавил меня от ответа на, в общем-то, риторический вопрос Евгенича. Который, всё ещё покачивая головой, всё же выставил мне отметку и отпустил класс по домам.

– Тимошкин! Степан Тимошкин, подожди! – оклик, нашей физкультурницы настиг меня уже на выходе из школы. Я остановился:

– Здравствуйте, Лидия Игнатьевна!

– Стёп, я по поводу завтрашней городской эстафеты. Я решила, что тебе придётся пробежать пятнадцатый, последний этап, вместо восьмого. Всё же пятнадцатый на триста метров побольше, и я боюсь, что Сёмушкин не справится – выдохнется раньше времени. Ты как – не против? Осилишь финиш?

– Нет, конечно – не против. Это мне можно минут на десять позже на старт придти.