Ким Стенли Робинсон
Черный воздух
Они отправлялись из Лиссабона с развевающимися флагами и блестящими на солнце медными кулевринами, священники звучно благословили отплытие именем Господа, солдаты в броне стояли плечом к плечу вдоль всего борта от носа до кормы, а моряки, облепившие ванты махали оставшимся на берегу горожанам, которые, бросив работу, пришли на холм посмотреть на корабли, и, заполняя выжженную солнцем дорогу, и глазели на Армаду, Великую и Славнейшую Армаду, отправлявшуюся, чтобы подчинить еретическую Англию Божественной Воле. Такое количество кораблей в одном месте больше не соберется никогда.
Одно из сошедших на берег подразделений остановилось во францисканском монастыре на окраине Коруньи, что вызвало оживление среди мальчишек, которые там жили, и попросили о помощи послушников, ожидавших вступления в орден. Хотя им это не нравилось, но монахи не могли возражать против законных требований, и все не успевшие принять постриг поступили на флот.
Одним из этих мальчиков, которых разобрали по разным кораблям, был Мануэль Карлос Агадир Тетуан. Ему было семнадцать, он родился в Марокко, в семье выходцев из Западной Африки, взятых в рабство арабами. В своей короткой жизни он успел пожить в Тетуане, прибрежном городе Марокко, в Гибралтаре, на Балеарике, Сицилии и в Лиссабоне. Он работал в поле и чистил конюшни, он помогал плести веревки и делать кожаную одежду, он работал официантом в харчевне. После того как его мать умерла от оспы, а его отец утонул, он попрошайничал на улицах и площадях Ла-Коруньи, последнего порта, в который заходил корабль с его отцом, пока в пятнадцать лет об него не споткнулся монах-францисканец, когда он спал в парке, поговорил с ним и приютил в монастыре.
Мануэль ещё плакал, когда солдаты привели его на борт «Ла Лавии», левантийского галеона водоизмещением около тысячи тонн.
Лоцман корабля, некто Лаегр, взял его под свою ответственность и повел вниз. Лаегр был ирландцем, покинувшим страну в основном из-за своей работы, но также и из ненависти англичан, которые управляли Ирландией. Он был крупным человеком весом с кабана и руками толщиной с корабельную нок-рею. Когда он увидел опечаленного Мануэля, он показал, что ему не чужда доброта, он грубой рукой потрепал Мануэля по шее и сказал на правильном испанском, но с заметным акцентом: «Малыш, перестань распускать сопли, мы собираемся победить этих чертовых англичан, и, когда мы это сделаем, святые отцы в твоем монастыре выберут тебя аббатом. А перед этим десяток английских девушек упадут к твоим ногам и будут умолять о ласках твоих черных рук, будь уверен. Хватит уже плакать. Я покажу тебе твою койку и подожду, пока мы не выйдем в море, чтобы показать тебе твою вахту. Я собираюсь сделать тебя марсовым, все негры — хорошие марсовые».