Читать онлайн «Я украл. Детектив»

ISBN 978-5-4485-2534-6

Письмо было отпечатано на голубовато-серой бумаге через один интервал.

В правом верхнем углу значилось: «Начальнику отделения милиции…»

Околышев сразу отметил, что не указано от кого.

«…Хочу сделать признание: я украл сумку, в которой оказалась большая сумма денег. Украл у продавщицы, которая торгует апельсинами с лотка у метро. Ее легко узнать: на голове большая меховая рыжая шапка, на пальцах аляповатые перстни. Одета она в телогрейку, поверх халат не первой свежести. На ногах большие подшитые валенки. Бесцеремонно, нахально, прямо на глазах она обсчитывает каждого: кладет в пластмассовую посудину некоторое количество плодов, затем швырком еще две-три штуки и сразу, пока стрелка на пределе, снимает вес. Если же попадается придирчивый покупатель, то продавщица хамит.

Я написал на нее жалобу еще осенью, когда покупал у нее яблоки. Получил из Торга ответ: «Объявили выговор…» Но Рыжая Шапка продолжала свою деятельность. Тогда я написал в газету. Оттуда пришел ответ, что моя жалоба направлена в Торг. Я написал в высокие инстанции. Получил ответ, что моя жалоба направлена на рассмотрение в низшие инстанции.

Я испытал унизительное чувство беспомощности. И вот, на днях, проходя мимо, увидел, что сумка продавщицы, обычная хозяйственная с двумя ручками, куда она кидала выручку, стоит несколько поодаль и ручка отвисает за край столика. Продавщица ругалась с покупательницей. Я потянул за отвисшую ручку. Сам удивляюсь, как это у меня получилось. Скорее всего, рефлекторно. Но никто ничего не заметил. В том числе и продавщица.

Я не вор. Я не имел намерения украсть. Я хотел только наказать ее, только проучить. Потому что никто не пытался остановить ее законным путем.

Но когда я пришел домой и вытряхнул содержимое сумки на стол, то, к моему величайшему удивлению, обнаружил среди мятых трешек и рублевок пачку сторублевых банкнот, новеньких, на общую сумму десять тысяч рублей. Из сумки выкатились также две золотые десятирублевые «николаевские» монеты.

Что делать с деньгами я не знал и не знаю сейчас. Только новенькие сторублевки и золотые монеты показались мне подозрительными. Ведь не может быть, чтобы у скромной продавщицы апельсинами ни с того ни с сего оказались такие большие деньги и золотые монеты царской чеканки.

И я написал Вам письмо.

Не называю своего имени. Если Вы будете знать, кто писал, то привлечете меня к элементарной уголовной ответственности, хотя, повторяю, не считаю свое действие кражей. Деньги готов вернуть, но не знаю как?

Надеюсь, Вы поймете меня».

Околышев опустил листки и взглянул на майора. Тот, подняв от бумаг седую, стриженную коротко – под «бобрик» – голову, смотрел поверх очков.

Он страдал дальнозоркостью, но Околышеву каждый раз казалось, что глаза Баева держат его под прицелом.

Но Баев думал о другом. Околышев нравился ему. Может быть за вздернутый нос, который придавал лицу постоянное выражение улыбчивости. Но письмо совсем не показалось майору простым и он думал, что старший лейтенант, пожалуй, слишком прямолинеен для его расшифровки – интеллигентное поколение, не гибкое.