Читать онлайн «Басни»

Эзоп

Басни

Жизнеутверждающая трагедия

Древние греки почитали полубогов-героев: Геракла, Ахилла, Тесея... Но неказистый раб Эзоп тоже стал для эллинской культуры героем и полубогом. Полубожественность была его изъяном и в то же время его совершенством. Вся его неумолимая жизненная дорога, каменистая и пыльная, ведущая через унижения и гнет, была на самом деле усыпана цветами ума и смеха, свободы и величия. Эти придорожные цветы – его мысли, его басни. Вечные, неотцветающие. Рабы не занимались искусствами, это была привилегия свободных граждан. Но с социального дна, из сверкающей бездны страдания, подневольного труда и тоски поднялась плеснувшая голубой средиземноморской волной в будущее простая радость истины.

Художник, как правило, самоперсонифицирует свой гений, я – гений, дает он понять без кичливости, но и не без законной гордости. Судьба Эзопа сложилась так, что его гений стал его изъяном, как и его знаменитая некрасивость, потому что негоже рабу быть гением. Раб-гений – это плохой раб, порченый, больной. Потому, думается, гениальность исходила из Эзопа, подобно недугу, подобно лихорадочному ознобу и испарине. Эзоп, человек мужественный, стойкий, скрывал этот свой недуг, но дар его был так силен, что высвобождался из мозолистых рабьих рук, сверкал в очах мудростью и затаенным смехом, а затаенный смех мощнее, заразнее смеха открытого, отверстого.

Почему Эзоп говорил притчами-баснями? Почему он рассказывал про ослов, львов и обезьян и много реже про людей? Почему народная культура склонна очеловечивать животных?. . Обожествление животных понятно: человек видит в животном тайну природы и поклоняется этой тайне, полагая, что разгадка этой тайны и есть спасение для него от страха смерти, и – тем пуще боится, не допускает ее разгадки. Но – очеловечивание? Или раб солидарен с животным, потому что унижаем и запуган, как оно? А надо львом и слоном он смеется, так как не может посмеяться открыто над богатыми и сильными? В советских школах, ободряясь диалектическим материализмом, учили именно так. Тут есть доля правды...

Но тут не вся правда. Человек, и вообще человечество, опутывает себя условностями, общими местами, в конце концов, просто ложью, человек напоминает шкаф с множеством маленьких ящичков, полных монет – фальшивых вперемешку с настоящими. Пробуя все эти монеты на зуб, чтобы отличить фальшь от золота, переломаешь себе зубы. Собственно, – что такое человек? Загадка Сфинкса. А осел есть осел, лев – лев. И даже когда они говорят и поступают, как люди, осел все равно остается ослом, а лев львом. У людей сложнее, лев может превратиться в осла, а осел, хотя и реже, но может превратиться во льва.

Когда же в басне все-таки появляется человек, он фигурирует просто как человек, – вот осел, а вот человек. Понятие «человек» упрощается и проясняется: да – да, нет – нет, вот человек, а вот осел.

Но самое важное, думается, то, что говорящий со львом осел – это смешно, это нелепо, это гротеск. Смех, улыбка катализирует в баснях мудрость. Сугубая серьезная мудрость обременяет и без того обремененных, одних сгибает, других ломает. А смех прощает, он прощает смеющегося, а смеющийся доброй умной шутке, сам прощает, становится добрым и умным. Чему посмеешься, тому и послужишь. Эзоп в баснях учит смеяться добрым шуткам.