Читать онлайн «Облако Пустоты»

Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня

(редактор: Константин Кравчук)

Вступление

К моменту ухода в мир иной Сюй-юнь был справедливо признан самым выдающимся китайским буддистом традиции чань своего времени в «Срединном государстве». Он стал чем-то вроде живой легенды. Его образ и его жизнь в умах китайских буддистов вызывают такие же чувства благоговения и вдохновения, какие тибетские буддисты испытывают к Миларепе. В места, где он в последние десятилетия своей жизни во время медитационных затворов давал наставления и читал проповеди, устремлялись сотни учеников, иногда их число достигало тысяч. Такой энтузиазм не наблюдался в китайских монастырях со времен династии Мин, когда жил наставник Хань-шань (1546–1623). В период упадка Дхармы этот выдающийся чаньский наставник начал реконструкцию храмов и возрождение учений, как и наставник Сюй-юнь спустя триста с лишним лет. Многие храмы, в которых Сюй-юнь останавливался в разные годы, представляли собой развалины – убогие тени былого величия. Он восстановил эти храмы и монастыри наряду с учениями, которые были их внутренним содержанием. Поэтому неудивительно, что Сюй-юнь вскоре получил прозвище «Хань-шань приходит вновь» или «Хань-шань вернулся», – их жизненные пути были во многом схожи. Оба после посвящения носили имя «Дэ-цин» и восстановили каждый в свое время монастырь Хуйнэна в Цаоси. Однако в отличие от своих великих предшественников династий Тан, Сун и Мин, нередко находящихся под официальным патронажем императора, Сюй-юнь жил в самое беспокойное для Китая и китайского буддизма время, время нескончаемых вспышек гражданских и международных конфликтов, когда повальная бедность была в порядке вещей.

И в этих жесточайших условиях к концу своего жизненного пути ему удалось восстановить десятки основных буддийских святынь, включая знаменитые монастыри Юньси, Наньхуа, Юньмэнь и Чжэньжу, а также многие храмы меньшей величины. Он основал множество буддийских школ и больниц. У него были последователи по всему Китаю, в Малайзии, Таиланде и других странах, где буддизм пустил свои корни.

Во время пребывания наставника в Таиланде сам король, вдохновленный его примером, стал его учеником. Сделанное Сюй-юнем за его жизнь стало бы великим достижением даже в те времена, когда буддизм получал официальную поддержку. Но тот факт, что он практически возродил китайский буддизм во времена всеобщей нищеты и смуты, гораздо более примечателен и даже граничит с чудом. Сюй-юнь был со всей очевидностью пропитан благородным духом старых времен.

Реставрационные работы наставника часто принимали необычный поворот, будто скрытый резервуар всей китайской буддийской традиции хотел излить себя по-новому через эту личность.

На протяжении всей своей долгой подвижнической деятельности – и в благоприятных, и в неблагоприятных условиях – он оставался простым и скромным монахом. Встречавшиеся с ним люди, включая критично настроенных западных обозревателей, отмечали его абсолютное безразличие к своим достижениям. В то время, когда многие лишь разглагольствовали о дхарме, Сюй-юнь непреклонно делал свое дело, не затрагиваемый суматохой вокруг. Когда наставник отправлялся восстанавливать святые места, при нем был только посох – его единственная «собственность». Выполнив поставленную задачу, он уходил с тем же посохом, ничего с собой не беря. Поднявшись на гору для восстановления монастыря Чжэньжу, лежащего в развалинах, он поселился в коровнике. Несмотря на наличие больших средств, собранных последователями наставника на цели реставрации, он предпочитал жить в нем и после восстановления монастыря.