Читать онлайн «Досье на самого себя»
Автор Геннадий Беглов
Геннадий Беглов
Досье на самого себя
Матери своей посвящаю
ЛИСТ ПЕРВЫЙ
Пятое февраля тысяча девятьсот двадцать шестого года. Ленинград. Улица Петра Лаврова. Старый дом с большим темным двором недалеко от Таврического сада.
Мое неистовое требование выпустить меня на свет божий мама ощутила глубокой ночью. За окном вьюга, мороз и никакого телефона и никаких такси… (Какие тогда такси!) Но кто-то из нас троих был невероятно везучим…
Отец в одних кальсонах выбежал на улицу и наткнулся на проезжавшего мимо пьяного извозчика…
За шесть лет, что мы прожили в этом доме, наверное, произошло много событий, но память сохранила только два, совпавших во времени…
Вечером отпраздновали мой шестой день рождения, а утром мама отвела меня в «немецкую группу».
Маргарита Францевна, тощая и совершенно седая старушка, учила у себя на дому группу детей. В группу входило три девочки, мальчик с редким именем Пимен и я.
В первый день мы вырезали из цветной бумаги морковку, свеклу, репку и наклеивали все это на серый картон. Это называлось новым для меня красивым словом — аппликация.
Потом мы целый час гуляли в Таврическом саду, а когда вернулись, старушка достала из дряхлого шкафа не менее дряхлый журнал. Началось чтение. Маргарита Францевна читала на немецком — Пимен переводил на русский.
Рассказ я помню до сих пор…
…«Мальчик Макс заблудился в лесу. Появляется печальный Олень. У него пропал сын — Олененок. Олень сажает к себе на рога Макса и доставляет домой к папе. Папа Макса благодарит Оленя и приглашает в дом. Войдя в комнату, Олень видит на стене шкуру своего сына…»
После чтения мы ревели всей группой, а Маргарита Францевна поила нас кофе с молоком и плакать не мешала.
Возвращаясь домой, я еще на лестнице услышал расстроенный голос мамы. Отец тоже говорил громко и раздраженно. Квартира открыта. На площадке соседи, дворники и милиционеры.
Нас обокрали. Унесли все, даже граммофон — подарок на мой день рождения. Из рам вырезаны полотна картин. На полу валялась красная труба от граммофона и галстуки.
Я не мог понять смысла случившегося, а когда отец попытался мне объяснить, спросил:
— А почему ты у них обратно не украдешь вещи?
Вопрос вызвал общий хохот присутствующих, что окончательно запутало мое восприятие мира взрослых.
Кончилось все отцовским изречением:
— Хватит дворянствовать! Надо жить в народе.
Человек существо коммунальное!
Через неделю мы переехали.
Представьте себе коридор буквой «Г». Каждая сторона буквы — сто пятьдесят метров… (Бывшая гостиница «Москва» — на углу Невского и Владимирского проспекта. ) Слева и справа двери. На дверях — их всего шестьдесят — эмалевые яички с номерами. Цифры жирные и довольные. Такие цифры остались сейчас на трамвайных вагонах. Днем и ночью горит свет. В нашей части буквы «Г» двенадцать лампочек. На этаже три кухни. Кухни просторные, как залы, с массой плит, раковин и шкафов.
Коридор постоянно гудит от голосов. Жужжат примуса. Гомонят дети, катаясь по коридору на самокатах и верхом друг на друге. Вход свободен — двери на лестницу не запираются.
