Тринити
Григорий Карянов
© Григорий Карянов, 2016
© Григорий Карянов, дизайн обложки, 2016
I. Поэтическое
Падают, падают желтыми красками
Падают, падают желтыми красками, листья с деревьев в лужи,Им раствориться бы, окрасив собою воду, но на воде лишь круги,Пестрым холстом покрыты проспекты, и город сильно простужен,Город промок под осенним дождем, и между домов сквозняки. Все пропитано запахом осени, неизменен аромат ее – грусть,И вдыхая воздух, после летнего зноя, я наполняюсь этой тоской,Иду медленно, смотря под ноги, здесь дороги известны мне все наизусть,Я наверное старомоден, раз чувствую себя молодым проходя по Тверской. Здесь история в любом переулке, в каждом доме ее светлый лик,По углам затаившись память, прищуренным взглядом, смотрит мне в след,И чувствуя теплое дыхание времени, словно жизнь повидавший старик,Я маслом напишу этот город, выйдет прекрасный, осенний портрет. От стертого дня останется, тяжесть свинцовых небес
А он выгибая спину кутается в шерсть, что вероятно к дождю,Который пройдет в ночь на пятницу, оставив на утро след,Если я проснусь часов в шесть, отворяя дверь сентябрю. Все ниже проносятся тяжелые тучи, почти касаясь наших голов,И улыбаясь завидев меня, смотрит в окно: «Гляди, небо такое страшное,Я останусь сегодня, здесь мне лучше, рисовать картины из облаков»И снова молчание превыше всех слов, а в памяти силуэты вчерашние. Он не ушел и на следующий день, даже когда завыл сильный ветер,Что беспощадно трепал мои мысли, и гнул их ветви срывая листву,Подмигнув мне снова, подошел словно тень: «Сегодня уже воскресенье,Я отдам тебе целую, из девяти жизней, если позволишь остаться коту». Голос твердит: «Времени нет»
Голос твердит: «Времени нет», только сознание вертится,И все туда же, на кухню, по коридору пройдет,Растворяет в туманном стакане таблетки, и лечится,В чуть теплую воду кладет кусочками лед.
Не снимая шляпы, пальто, не вытерев ноги в прихожей,Голос не запирает открывших собой же дверей,Из них дует и стонет, и ноет, и я чувствую кожей,Это безумие, и к стенам прислоняюсь всем телом сильней. Уступает стул, предлагает присесть, не терпит отказов,Шепчет что-то под нос и как кошка щурит глаза,Он похож на проходимца, из любимых мною рассказов,Мошенника из переулка, каталу и просто лжеца. Поглядывает на часы, говорит, что спешит и скоро рассвет,В руках держит опустевший, с осадком на дне, стакан,И на столе перед ним лежит горсть потемневших монет,А я как хозяин не очень с ним вежлив, и кажется пьян. Открываю глаза и мне слышится голос, что звонким эхом,Монотонно пророчит, те слова, что мы слышим все,«Времени нет» – пусть скажут и наслаждаются смехом,От того и смеемся, что не чувствуем боли совсем… Я полон до небес – гнетущей тишиной
Я полон до небес – гнетущей тишиной,И взглядами толпы, и рокотом,И мыслями, что держат за спиной,Вновь опускаюсь вниз, с зашитым ртом. Посткарнавального синдрома – резонанс,На белом и худом лице, мое второе я,И лицемерия застывший реверанс,И птицами с ветвей слетают с губ слова. Вздохну и опускаю руки,Как палец на курок кладу,И люди замолчат и стихнут звуки,И смолкнет песнь, которую пою…
