Читать онлайн «Царский блицкриг. Боже, "попаданца" храни!»
Автор Герман Романов
Герман Романов
Царский блицкриг. Боже, «попаданца» храни!
Пролог
Бургас
17 июня 1797 года
– Государь-батюшка! Время терять нельзя. Пора настала!
Маленький худощавый фельдмаршал, о чем свидетельствовали густые эполеты, в чашке которых отливали золотом перекрещенные жезлы, задорно тряхнул седым хохолком.
– Неугомонный ты, Александр Васильевич! Сколько лет тебя знаю, а все торопишься. Не навоевался еще?
– Так Царьград впереди, батюшка. Промешкаю, а флотские ухари у меня его и вырвут. Или Бонапартов, ушлый больно! Нет, государь, пора!
– Пора так пора. Отдавай приказы, я теперь тебе больше не начальство, фельдмаршал. – Император притворно вздохнул, пожав плечами, и искоса глянул на раскрасневшееся от возбуждения лицо Суворова.
Старик его поражал вот уже тридцать пять лет со времени первого знакомства. Действительно – полководца такого калибра русская армия никогда не имела: ни до этого дня, ни после. И в советской тоже не было, ибо главная заповедь наводящего на турок суеверный ужас «Топал-паши» такова – воюй не числом, а умением!
– Разреши идти, ваше императорское величество?!
– А что так по ранжиру спрашиваешь, Александр Васильевич?
– А чтоб ты передумать не успел, батюшка, – Суворов лукаво улыбнулся в ответ.
Петр только пожал плечами – хитер фельдмаршал, палец в рот не клади. Авангард под командованием князя Багратиона уже сутки на марше, главные силы с утра на юг пошли – Суворов хоть в городе пока здесь с ним, но свою армию всячески поторапливает, тем паче главные силы османов разгромлены, и султан собирает разбежавшиеся остатки у Константинополя.
И спешка объяснима – флот адмирала Ушакова из Севастополя вышел, сегодня-завтра будет здесь, в Болгарии, что на верность российскому императору уже присягнула.
Отсюда рывок будет сделан на Босфор, с высадкой десанта гвардии и морской пехоты в Проливах. Тем более на Галлипольском полуострове бригада генерала Бонапарта и эскадра контр-адмирала Сенявина турок наголову разгромила и оттуда на столицу тоже идти начинает.
Этому лихому корсиканцу и молодому моряку тоже лавры освободителей Царьграда покоя не дают, куда уж там спать. Желающих много, только главный приз один – вот старый фельдмаршал и спешит всячески, да своих и без того ретивых генералов поторапливает, хотя те и так вперед борзо рвутся.
– Не передумаю, но и ты… Смотри за моим младшим сыном, горяч он больно. Тебе одному доверяю…
– Не сомневайся, батюшка, присмотрю. А ты себя береги, не верю я корабликам этим.
– Поберегу, – отозвался император и тоже поднялся с раскладного походного стульчика, подошел к фельдмаршалу, посмотрел тому прямо в глаза – они были почти одного роста, ну, может, полководец на ноготок ниже.
– Ну, с Богом, Александр Васильевич. – Они раскрыли друг другу объятия, сжав руки на спинах. Трижды, по русскому обычаю, расцеловались.
И все – больше слов было не нужно, и фельдмаршал своей знаменитой походкой, чуть прихрамывая, стремительно вышел из комнаты.
Именно эта еле видимая хромота и стала для турок главной приметой, и со страхом нарекли они Суворова «Хромым пашой».
