Читать онлайн «Круги по воде»

Автор Наталья Горбаневская

Наталья Горбаневская

Круги по воде. Январь 2006 – август 2008

«Губы льются и поются…»

Губы льются и поются,обе гулом отобьютсяот обрушившихся стен,обе – бэби в колыбелигонобобелью без цели,без эстрад и прочих сцен,обе – ягода-малина,от изломанного тынаотдаваясь эхом эх,обе – клюква, обе – кряква,обе – пенная Арагва,раздувающийся мехцелокупного органа,хроматическая гаммаот ларька недалеко,не модель и не программа,но штандарт и орифламма…Значит, дышится легкоэтим грязным мыльным губкам,этим гулким медным трубкам,сочлененным между до —до концерта-представленьяи до светопреставленья,до-ре-ми и ми-ре-до.

«Кочерыжка водокачки…»

Кочерыжка водокачки,точно витязь у распутья,а за пазухой в заначкепирожок и в нем капуста,чтобы съесть на поле битвы,чтобы схавать умилённобез воды и без поллитрыовощное теста лоно,чтобы лук не перепрягся,чтоб копье не затупилось,чтоб ворона, точно клякса,с водокачки не спустиласьдоклевать сухие крошки,выклевать пустые очии на все на три дорожкикаркать, каркать что есть мочи.

«Кто видел англичан…»

Кто видел англичан,ушедших по-английски?Кто знал и различалзакуски и загрызки?Кто на своем векуво сне не змружил века?Кому на всем скакубил колокол-калека?Кому, о ком, о чемзастольный и застойный,в толпе к плечу плечоммолчит мой город стольный?

Свобода воли

Почти поэма

1.

Этот год начинался хореями,хоровым музицированьем,это пчелы роились и реялине ко времени и не по временигода. Это снова менялась погода,падал снег и истаивал, нем,эта холода-голода нота,эта белая глухонемóтав Лютеции. Как до блюда додатые специи,дадаисты сбивались кружком,потрясая жирком и брюшком,и гласили друг другу концепциио сакральном и о мирскомна своем языке, разумеется,если он у них вправду имеется. Год едва отошел от началаи едва устремился вперед,но уже поглядеть на мочалона колу собирался народ,и прещедрая власть назначалакому кнут, кому пряника в рот,медового пряничка, мятного,а кому и кнута непечатного.

2.

«Этот год» – это время. А место?А место, увы, неуместно,я качаюсь на проволке меж,и растет из словесного теста,где словам (а не мыслям) не тесно,тот истаявший снежный рубеж,что и служит мне проволкой шаткой,смотровою площадкой. Погляди в смотровое окно,за стеклом и свежо, и мокрó,и само оно накрененок горизонту, и к синему бору,и к лошадке размером в перо,торопящей телегу-шкатулкуи, теряя колесную втулку,не охочей до разговоруни о чем. Этот год был ни шаткий, ни валкий,не стучал по засову ключом,но ятвяги, жемайты, сувалкине томились, как мы, в раздевалке,не сходились послушать оркестр,их речей отголоски ни жарких,ни прохладных, как наши, окрестне ложились – речей их, ни жалких,ни величественных,– на пустые леса и поляны. Этим роком, на них излиянным,сам себя ударяешь под дых,сам себе уготовуешь рокна качелях Запад-Восток,где повисли два красных флажка,серпомолот и свастика,и нещадная рока рукане сжимает ластика,того ластика, что на просторхрабро вышел и лишнее стёр. Были б раньше не шатки, а валки,то и прусы, ятвяги, сувалкимогли бы стоять в раздевалкевместе с нами за шубами, польтамии на вешалку сданными кольтами,получать от налогов повесткии на Русь посылать эсэмэски.