Читать онлайн «Остановки в пути»

Бабушка моя дожила до восьмидесяти четырех. Умерла она осенью тысяча девятьсот девяносто третьего года после долгой болезни, в страшных мучениях. Перед смертью я еще успел ее повидать — впервые за двадцать лет вернулся в родной город, где не был с самого детства.

Санкт-Петербург, Финляндский вокзал. Поезд из-за границы направляют к боковой платформе, и он медленно замирает напротив какого-то длинного низкого здания, вроде барака, что ли, и парочки ларьков. На перроне всего несколько встречающих. Я выхожу и сразу же узнаю вокзал — гигантскую бетонную коробку из-под обуви, уродливее не придумаешь. Только огляделся — и надо же, передо мной вырастают знакомые фигуры, — ну, знакомые вообще-то по фотографиям: это мой дядя Аарон, кутается в темно-серый потрепанный плащ, давно вышедший из моды, а лысину прикрывает кепкой. Смущенно улыбается — «я тебя тоже сразу узнал» — и пытается отобрать у меня чемодан. Рядом мой двоюродный брат Роберт; я помню все «этапы» его «большого пути»: вот пионер в косо повязанном галстуке, вот неуклюжий первокурсник с приятелями, насупился, смотрит букой, вот с отцом и с бабушкой возле какой-то многоэтажки, вот, наконец, на первом цветном фото — стареющий холостяк, плешь уже намечается, виски седые.

Обычные неловкие вопросы вроде «ну, как доехал?», «устал с дороги?» Потом меня тащат мимо вокзала к станции метро. Праздничный ужин ждет, а бабушка-то как волнуется, три ночи не спала, надо ей прямо сейчас позвонить, иначе нехорошо, неудобно. Телефонные будки пробуждают у меня целую бурю воспоминаний — об австрийском ретро-сериале, который я в субботу от нечего делать смотрел по телевизору, обо всяких старых фильмах, которые любил в детстве. Дозваниваюсь только с пятого раза, и связь сразу же прерывается — я даже ничего принужденно-бодрого изречь не успеваю.

Снова озираюсь по сторонам. Незадолго до того как развалилась ГДР, какой-то газетный острослов написал, что, мол, Восточная Германия периодически засыпала лет на десять — по распоряжению партии, конечно: там за пятидесятыми годами сразу же последовали семидесятые, а тут уже и Перестройка. А Советский Союз проспал сразу лет тридцать — так дешевле. Пятидесятые плавно перешли в девяностые.

Рекламные плакаты предлагают компьютеры, видеомагнитофоны и бытовую технику фирмы «Сименс», а под плакатами, которые занимают чуть ли не полфасада, толкаясь, лезет в разбитый автобус хмурая толпа: автобус, кажется, вот-вот осядет набок, но потом все-таки трогается с места.

Да, надо поторапливаться, люди здесь шутить не любят, вон у них какие мрачные лица, улыбнешься таким, а они решат, что издеваешься. В этом мире любезность приживется еще не скоро. Наступаю кому-то на ногу, вежливо прошу извинения, в ответ меня толкают, потом, у входа в метро, как следует получаю дверью — я-то предположил, дурак, что идущий впереди ее придержит. Старомодные эскалаторы тарахтят так, что можно оглохнуть, и вот уже мимо проплывает гигантский Ленин на мозаичном панно. Вождь мировой революции с сияющим взором простирает руку куда-то в направлении темных и низких туннелей метро — в светлое будущее, наверно, или к рекламе «Мальборо» на противоположной стене.