дно тамники
лм:сакской
ТЕРАТУРЫ
Ъ
ЛЛОСКОВС!(И И РАБОЧ И И Я~88
*
ГП ЕКРАСНОЕ
ПЛЕНЯЕТ
Н. ~~ЕЩА
И~ АНДИИ~:~ОЙ
ПОЗЗИИ
ХУ?П-Х?Х ВЕКОВ
ДВА ВЕКА АНГЛИЙСКОЙ ПОЭЗИИ
Английская поэзия богата легендарными именами, периодами расцвета и про-
сто прекрасными стихами. Уходящая-'корнями в свое англосаксонское прошлое,
нет-нет да проступающее в самых разных обличьях, поэзия Англии с Х1У века,
после Джефри Чосера, текла вперед как мощная полноводная река, почти не
зная мелей и перекатов. Интересно, что ни один ее период не заслужил безого-
ворочного наименования золотого века — однако вовсе не потому, что все века
были «железными»; на звание, золотого века могли бы претендовать сразу не-
сколько литературных эпох. К ХУЦ1 веку английская поэзия пришла с огромными завоеваниями. В сокро-
вищнице ее уже хранились большие повествовательные поэмы Чосера и Миль-
тона, . народные баллады, лирика елизаветинцев и поэтов метафизической шко-
лы, трагедии Шекспира. Как бы ни отрицался опыт предшественников каж-
дой нарождающейся литературной школой, он, пусть даже в виде опыта
отрицательного, усваивался и впитывался всеми последующими поколениями
поэтов. На сломе ХУ11 и ХУ111 веков, в 1700 году, двенадцатилетний отрок Александр
Поп, будущий законодатель классицистского стиля, начитавшись поэтов пред-
шествующих эпох и своего времени, осмысливая свой небольшой жизненный опыт
болезненного уединения, попытался выразить поэтическое кредо. Созданная им
маленькая ода ' стала одним из шедевров английской лирики. Строгое благочестие
уложено здесь в кристаллически четкие строчки, образы-идеи застыли в симмет-
ричных поворотах фраз, их чопорная существенность довлеет несуетности помыс-
лов. Отрок-стихотворец видит неиспорченного, «естественного» человека на лоне
«правильной» природы:
Он телом здрав; в душе его все стройно;
Он кротко век живет.
' Старинный перевод С. Боброва, в'котором. с замечательной точностью пере-
дано течение мысли А. Попа, читатель найдет на с. 407.
В 1821 году Байрон напишет в одном из писем: «Поп — нравственный поэт
всей цивилизации; в этом качестве, будем надеяться, он в один прекрасный день
станет национальным поэтом человечества. Поп — единственный поэт, который
никогда не шокирует; единственный поэт, чья безукоризненность и вызвала в ко-
нечном счете попреки». Это напишет Байрон, в котором русский поэт Аполлон
Григорьев обнаружит, в свою очередь, «не безнравственность, а отсутствие нрав-
ственного идеала, протест против неправды без сознания правды». Между одой Попа и высказыванием Байрона — немалое временное, внешнее
расстояние; еще значительней между двумя поэтами расстояние внутреннее. Прежде чем разлиться и вскипеть от напора поэтов-романтиков, река английской
поэзии еще должна пройти до конца плавные берега классицизма, на которых
благонравные пастухи мирно пасут чинные стада, и тенистые заводи сентимента-
лизма, где мечтательные городские юноши склоняются над могильными камнями
предков, благоговея перед таинствами природы.