Читать онлайн «Полдень, XXI век. №10, октябрь 2012»
Автор Антон Первушин
ПОЛДЕНЬ, XXI век
Октябрь (94) 2012
Колонка дежурного по номеру
Сочинять фантастику становится с каждым днем все трудней. Попробуйте-ка выдумать что-нибудь такое, чего не бывает. Чего не может случиться хотя бы в ближайшее время.
Случается все. Буквально каждый день. Наука и техника буквально ошеломляют.
Марсоход рассекает по красной планете.
В подземелье Европы пойман бозон Хиггса.
В Денисовой пещере на Алтае опознан (по останкам) неизвестный доселе вид человека.
Почти на каждой улице почти каждого города можно встретить мальчика или девочку, имеющих в руке абсолютно волшебную вещь, называемую i-Pad.
Политическая жизнь точно так же почти невероятна. Казалось бы, давно ли она воспроизводила климат «Обитаемого острова», — как вдруг бросилась подражать другому роману братьев Стругацких — «Трудно быть богом».
Календарь словно взбесился: не то на дворе 2042-й Владимира Войновича, не то 2017-й Владимира Сорокина. Одно утешение: оруэлловский 1984-й все еще далек.
Ну вот. А наш «Полдень», как известно, представляет собой опытную делянку; здесь культивируются лучшие, самые питательные сорта редкого литературного растения — фантастической новеллы.
Ей требуется особенная — тревожная — атмосфера. И особенная почва: по предположению петербургского культуролога Дины Хапаевой, ближайшим родственником литературной фантастики (практически однояйцевым близнецом) является кошмар.
Который ведь далеко не всегда зловещ; бывает и сладостен; бывает способен и обнадежить.
В чем вы сейчас же и удостоверитесь: в этом номере найдутся компактные и качественные кошмары на любой вкус.
Прочитать и забыть. И вернуться в нелитературную, в обыкновенную фантастику, она же — реальность.
1
ИСТОРИИ ОБРАЗЫ ФАНТАЗИИ
Виталий Мацарский
ВЫСОКИХ ЗРЕЛИЩ ЗРИТЕЛЬ
Часть 1-я
1. 1 Она накатывала волнами. Сначала было только легкое касание, предвосхищение. Волна поднималась и росла, меняя цвет с черно-синего до пурпурно-красного. И снова откатывалась, сворачиваясь в мерзко-желтую змею с раздвоенным подрагивающим язычком, лижущим обнаженный нерв. Потом змея вонзалась в него и жалила так, что боль на долю секунды, сползающую в вечность, становилась невыносимой. И мучительно медленно откатывалась, меняя цвет с ослепительно белого до пульсирующего зеленого адского огня в опухшем мозгу.
«Это только зубная боль, но весь мир съежился до размера неодушевленного, условно живого комочка. Зуб мудрости. Неужели, чтобы помудреть, надо пройти через такую муку. Это всего лишь боль, но мозг пытается придать ей смысл, форму и цвет. Зачем? Ведь боль даже не есть объективная реальность. Вне меня не существует, но как же реальна сейчас. Нет, куда как объективна, иначе разве фармацевтические компании и дантисты делали бы такие деньги».
