Читать онлайн «И треснув, зеркало звенит? Спящее убийство»

Агата Кристи

Треснувшее зеркало

Маргарет Резерфорд — в знак восхищения

ГЛАВА 1

Мисс Джейн Марпл сидела у окна. Окно выходило в сад, некогда бывший предметом ее гордости. Но то было в прошлом. Теперь же, выглядывая из окна, она каждый раз недовольно морщилась. Активно заниматься садом ей не так давно запретили: ни наклоняться, ни копать, ни сажать ей теперь было нельзя. Самое большее — подстригать кусты, да и то особо не увлекаться. Приходивший трижды в неделю старый Лейкок делал, конечно, все возможное. Но делал только то немногое, что считал возможным он сам, а вовсе не хозяйка. Однако его хозяйка имела на этот счет иное мнение. Мисс Марпл всегда знала точно, что и когда должно быть сделано, и поэтому все растолковывала садовнику должным образом. И в этот момент старый Лейкок проявлял особый дар: горячо соглашался со всем, а потом оставлял все как есть.

— Понятно, хозяйка! Эти самые штуки — маки — посадим там, а колокольчики пойдут вдоль стены, и, как вы говорите, этим надо заняться не позднее следующей недели…

Оправдания Лейкока всегда были обоснованы и сильно смахивали на те, к которым прибегал капитан Джордж из романа Джерома «Трое в лодке, не считая собаки», объясняя свое упорное нежелание выходить в море. У капитана во всем и всегда был виноват ветер, который дул то с берега, то с моря, то с ненадежного запада, то с еще более коварного востока. У Лейкока же все упиралось в погоду: то слишком сухо, то влажно или сыро, а то и вовсе заморозки.

Или находилось что-то более важное, чему он отдавал предпочтение. Обычно это было связано с кочанной или брюссельской капустой, которую он любил выращивать в неимоверных количествах. Сам Лейкок придерживался простейших правил садоводства, и ни одна хозяйка, сколь бы сведуща она ни была в этом деле, не могла заставить его нарушить их.

Правила эти заключались в том, что необходимо пить побольше крепкого сладкого чая для вдохновения, осенью почаще сметать опавшие листья, а летом высаживать определенное количество своих любимых растений, главным образом астр и шалфея, чтобы, как он говорил, «было покрасивше». Он ни в коей мере не возражал против опрыскивания роз составом против тли, но делать это не торопился, а требование поглубже вскопать грядку под душистый горошек обычно парировал замечанием, что неплохо бы хозяйке посмотреть, какой душистый горошек бывает у него на участке. Вон в прошлом году какой вымахал, а никаких заумных штучек.

Справедливости ради следует сказать, что он был привязан к своим хозяйкам, потакал их прихотям в отношении сада, правда, пока дело не касалось действительно трудной работы. Овощи, по его понятиям, были единственно стоящей вещью в жизни, например отменная савойская или кудрявая капуста. Цветы же он считал блажью, которая уж больно по душе благородным дамам, не знающим, чем бы еще заняться. Его расположение находило свое выражение в подарках в виде клумб из астр и шалфея, из лобелий и летних хризантем.

— Работал я тут у хозяек в этих самых Новых Домах. Все хотят, чтобы участок был красивый, посадить побольше хотят. Вот я и притащил им всего понемногу и насажал в тех местах, где старозаветные розы не смотрятся ну никак…