УЛЬЯНА МЕНЬШИКОВА. ОБО ВСЁМ
Жизнь серьёзна всегда, но жить всегда серьёзно — нельзя.
Рассказы о нашей жизни
Ульяну Меньшикову в Интернете давно и с большим удовольствием читают тысячи людей — её добрые рассказы о юности, любви и о её прекрасной работе, службе в церкви (а Ульяна — регент церковного хора) привлекают и очаровывают мгновенно. Мудрый и чуткий автор рассказывает своим читателям самые разные истории — грустные и смешные, но все они, захватывающие и изложенные лёгким языком, поражают внимательностью, точностью оценок и большой, настоящей любовью: к жизни, к людям и к музыке.
Персонажи у Ульяны разные — комичная влюблённая тётка из бухгалтерии, трогательный парень, принуждаемый аферисткой к свадьбе, ироничный батюшка, видящий насквозь всех своих подопечных. Все они попадают в самые разные истории, но все с блеском выходят из всех перипетий, подавая пример жизнерадостности и веры в собственные силы. Но самое приятное в рассказах Ульяны, это узнаваемость её героев — это наши с вами друзья и соседи, начальники и подчинённые, дети и родители, это мы сами. И рассказывая о них, Ульяна рассказывает о нашей жизни. Она словно ставит перед читателем зеркало. Но зеркало, подсвеченное солнцем, смотреть в которое одно удовольствие.
Я очень рада держать в руках первую (и очень надеюсь, что не последнюю) книгу Ульяны. Думаю, что вы получите от её рассказов такое же удовольствие, которое получаю и я.
За без малого четверть века моего «великого» стояния на клиросе уж кто только меня не обличал и кто только не давал советов, как выглядеть, как жить и как меня надо гнать из церкви за весёлый нрав и острый язык. И, замечу, всё это были люди, сплошь неустроенные и какие-то жизнью замученные. Похожие на пыль с дальней полки. И все как один — грустные.
За долгие годы наблюдений за православным людом скажу одно — мы чётко делимся всего лишь на две категории — радостные и безрадостные. А иллюстрацией к этим понятиям расскажу одну историю.
Уже учась в консерваториях, пела я в большущем архиерейском хоре при самом главном соборе города. Хор был большой, не чета нынешним, по ведомости человек 40 числилось. А управляла этим хором матушка одного из священников. Как водится, с очень скромным музыкальным образованием, но очень верующая и хорошо разбирающаяся в религиозных состояниях.
Музыкальной терминологией она не владела абсолютно и общалась с хором, апеллируя всего лишь двумя понятиями: «вы поёте красивую музыку» или «некрасивую музыку вы поёте». Всё просто, доступно и без изысков.
И вот на одной репетиции перед неделей Торжества Православия (это где анафему раз в году поют всем негодникам) репетировали мы «Тебе Бога хвалим» Димитрия нашего, Бортнянского.
Произведение пафосное, мажорное и длинное, крупная форма, короче. Пели мы его пели, вроде бы и неплохо. Но по выражению лица матери Татьяны все понимали, что что-то вот тут не то. Недостаточно красиво мы музыку поём, негодяи. Прогоняв нас раз десять от начала и до конца, она соизволила сообщить хору, что мы делаем не так.