Читать онлайн «Книга Греха»

Платон Беседин

Книга Греха

Этот роман – художественное произведение, и ни один персонаж не призван намеренно изображать реальное лицо или сочетание реальных лиц, живых или же мертвых. Все совпадения случайны.

Автор не обязательно разделяет религиозные, политические, национальные и прочие оценки и мнения, высказываемые персонажами книги и рассказчиком.

Любимой и родной

Мы не знаем себя, мы, познающие себя, не знаем сами себя: это имеет свою вескую причину.

Мы никогда не искали себя – как же могло случиться, чтобы мы нашли себя?

Ф. Ницше. Предисловие к «Генеалогия морали»

Я неисправимый идеалист; я ищу святынь,

я люблю их, моё сердце их жаждет,

потому что я так создан, что не могу жить без святынь,

но всё же я хотел бы святынь хоть капельку посвятее;

не то стоит ли им поклоняться?

Ф. Достоевский «Дневник писателя»

Пролог

Когда вы прочтёте эти строки, всё закончится. Для меня – не для вас. Эта история длится ровно столько, сколько человек умирает от потери крови.

Меня валят со стула на холодный, липкий пол, бьют в голову, живот. Мои руки связаны проволокой, и я не могу закрыться от ударов.

– Говори, сука, говори! – орёт человек в форме.

Вы могли посещать школу и прилежно учиться, ходить на работу и аккуратно завязывать по утрам галстук. Могли делать вид, что ваша жизнь – не просто ожидание очередной беды. Но теперь вы – это парализующая боль, крошево зубов на окровавленном полу и чистосердечное признание.

Говорят, что раскаяние облегчает душу, – не верьте.

– Убивал их, Грехов, убивал?!

У нас есть имена, паспорта, идентификационные коды, водительские удостоверения – все те напоминания, помогающие нам не забыть, кто мы есть. Мы ведём дневники, встречаемся с друзьями, воспитываем детей, работаем – делаем всё то, что помогает нам почувствовать себя живыми.

Двадцать семь лет я собирал эти бесполезные доказательства реальности своего бытия. Коллекционировал их, чтобы верить в то, что жил.

Но всё то, что есть на самом деле, это истории, которые мы рассказываем друг другу.

В них мы сами, в них наша жизнь. И самое сложное – завоевать право на то, чтобы у нас была хоть какая-нибудь история.

«Всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому…»

Меня поднимают с пола, ставят на ноги и тут же бьют о край металлического письменного стола. Те, кто так поступает, совсем не жестоки. Это их работа – уничтожать таких, как я. Чтобы распять, нужно верить в вину распятого.

Завтра вновь придут журналисты. Будут задавать вопросы. Мучил ли я домашних животных? Страдал ли нарушениями эрекции? Вступал ли в гомосексуальные связи? Подвергался ли насилию со стороны близких?

Такие правила игры. В убийстве всегда виновно тяжёлое детство убийцы. Мне придётся разочаровать журналистов.

У меня было нормальное детство. Нормальная сексуальная ориентация. Нормальная жизнь. И даже сейчас, когда я прикуриваю сигарету переломанными пальцами, наблюдая, как капает кровь, всё в норме.

Жалею ли я о том, чего лишился? Нет. Я ничего не потерял – только приобрёл. Завоевал право на свою собственную историю. Историю, в которой я по-настоящему жив.