Читать онлайн «Дорога уходит в даль... В двух томах. Том 2»

Бруштейн Александра Яковлевна

В рассветный час (Дорога уходит в даль - 2)

Александра Яковлевна Бруштейн

Дорога уходит в даль... Трилогия.

КНИГА ВТОРАЯ. В РАССВЕТНЫЙ ЧАС.

Глава первая. СВОЕЙ ДОРОГОЙ

- Спать! - командует мама.

- Мамочка...

- Ничего не "мамочка"! Спать!

- Но ведь сейчас только восемь... Я всегда до девяти!

- Тебе надо хорошенько выспаться! - отчеканивает мама с необычной для нее твердостью. - Чтобы завтра не проспать, не опоздать, сохрани бог, на уроки!

Конечно, это серьезный довод. И я подчиняюсь, хотя и очень неохотно.

- Все равно не засну... - ворчу я, укладываясь в постель. - Как я могу заснуть в восемь часов! Цыпленок я, что ли?

С этой мыслью - "все равно не засну!" - я лежу в постели. Поль, моя учительница французского языка, тоже почему-то улеглась в такую рань, одновременно со мной. Она очень волнуется за меня, даже несколько раз в течение этого дня принималась сосать лепешечки из своей заветной коробки. Эти лепешки - ужасно невкусные! - сделаны из сока дерева эвкалипт. Такое красивое название, и такие противные на вкус лепешки! Они, собственно говоря, предназначены для лечения людей от кашля, но Поль принимает их от всех болезней: от головной боли, от сердцебиения, даже от ангины и расстройства желудка. Поль уверяет, что эвкалиптовые лепешки - "совершенно волшебное лекарство!".

В общем, учиться пойду завтра я, а волнуется из-за этого весь дом! И не только Поль без конца ворочается в постели и сосет свои лепешечки. Даже маленький Кики, блекло-зеленый попугайчик, слепой на один глаз, - даже он сегодня почему-то не засыпает, шебаршит в своей клетке.

"Где мой глаз? Почему у меня только один глаз?"

В другое время Поль сказала бы с гордостью: "О Кики такой умный! Он все понимает - как человек!".

Но сегодня Поль даже не замечает этого. Она так волнуется, что ей не до Кики...

Дверь в столовую открыта, и, лежа в кровати, я вижу все, что там делается. Мама за столом раскладывает пасьянс, но совершенно ясно, что карты ее не интересуют и она в них почти не смотрит. Порой она неожиданно задумывается и неподвижно глядит в одну точку. По другую сторону стола сидит наш старый друг доктор Рогов, Иван Константинович. Он тоже раскладывает свой любимый пасьянс "Могила Наполеона" (он только этот один пасьянс и знает) и тоже часто отрывается от карт, словно его тревожат другие мысли. Папа ходит по столовой - взад-вперед, взад-вперед. А Юзефа отчаянно, на всю квартиру, гремит в кухне посудой и утварью, поминутно роняя на пол то одно, то другое. Грохоту - на весь дом!

- Юзефа! - просит мама мягко. - Не гремите кастрюлями!

- А когда ж яны - бодай их, тыи каструли! - сами з рук рвутся! Як живые...

- Яков... - пробует мама остановить папино вышагивание по столовой. Перестань метаться, как леопард в клетке!

- "Яков ты, Яков, цвет ты наш маков... " - вдруг напевает Иван Константинович. - Не мечись как угорелый. Ребенок и без того волнуется.