Михаил Львовский «Сигнал надежды. Киноповести и повести»
белый сепиа серый

Читать онлайн «Сигнал надежды. Киноповести и повести»

Автор Михаил Львовский

Михаил Григорьевич Львовский

(1919–1994)

Сигнал надежды

Из нотной тетради Тани Ищенко

ПЕСЕНКА О КРАСНОЙ ЧЕРТЕ,

отделяющей операционные от подсобных помещений.

Врач, конечно, богу не чета, Он не всемогущий, не всесильный; Но недаром красная черта Строго охраняет мир стерильный. Прежде чем её переступить. Долго совершает омовенье Тот, кто должен скромно сотворить Истинное чудо — исцеленье. Врач — он не бог, Сделал, что мог… Секунды бегут. Продолжается шок… Ну, где же, где ж ты, Сигнал надежды — Благодарного сердца толчок? Побывав за красною чертой, Где секунды тянутся так долго, Не гордись душевной чистотой, Здесь её зовут служебным долгом; Без неё ворвётся к нам беда, Без неё со смертью как бороться? Пропускает красная черта Только Доброту и Благородство! Врач — он не бог. Сделал, что мог… Секунды бегут. Продолжается шок… Ну где же, где ж ты, Сигнал надежды — Благодарного сердца толчок?

В полутьме длинного больничного коридора свет лампы с металлическим абажуром, падавший на крышку столика дежурной сестры, казался далёким, недосягаемым, а путь к нему бесконечно трудным.

Человек в сером байковом халате пробирался к зыбкому, как бы сквозь туман пробивающемуся свету, часто останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Правой рукой он по временам опирался о стену. Левая была прибинтована к туловищу.

В провинциальных городах, стараясь создать в лечебных учреждениях уютную, небольничную обстановку, иногда хватают через край. Человек в байковом халате ковылял по больничному коридору мимо тропических пальм и прабабушкиных фикусов, золочёных, резного дерева диванчиков и кресел, обитых старинным гобеленом.

На одном из диванчиков в неудобной позе похрапывала санитарка — очень пожилая женщина.

За каких-нибудь четыре шага до лампы с металлическим абажуром больному пришлось опуститься в старинное кресло. Капельки пота заблестели на бледном лице, покрытом глубокими морщинами. Человек стал клониться куда-то вбок, пока его ухо не прислонилось к листику фикуса.

Он вздрогнул от холодного, щекочущего прикосновения, а потом уставился на фикус. И вдруг только что изнемогавший от слабости человек вырвал с корнем тощий фикус из зелёного ящика и одной здоровой рукой сломал его пополам. Потом начал обрывать ветки и листья. Разделавшись с фикусом, человек в сером халате ринулся к столику дежурной сестры — надо успеть, пока она где-то ходит! — и выдвинул ящик с картотекой.

— Больной, в вашей карточке только назначения лечащего врача. Диагноза там нет. Истории болезней мы храним в ординаторской.

Не успел! Перед человеком с прибинтованной к туловищу рукой возникла Танечка, неземное существо, созданное для белого крахмального халата, от одного вида которой становилось легче даже тем, кто уже не мог дышать без кислородной подушки! (О том, сколько терпения и точного расчёта понадобилось для аккуратных вытачек в талии, можно только догадываться. )

Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.