Посвящение
Эта повесть посвящается Спрэгу де Кампу и памяти покойного Флетчера Прэтта, чьи рассказы в сборнике «Совершенный чародей» были первым прочитанным мною фэнтези для взрослого читателя, а сам сборник с той поры стал одной из самых любимых моих книг. Не прочти я этой книги, я бы никогда не додумалась до того, чтобы самой писать фэнтези.
Также посвящается Тони Уейскопф, моей очаровательной крестной матери (и редактору), которая предоставила мне шанс написать историю Гарольда Ши.
Гарольд Ши, утомленный нескончаемым переходом по однообразной дороге, взбирался на холм, стараясь как можно основательнее упираться ногами в твердый грунт. Поднявшись на вершину холма, он стал пристально разглядывать унылый пейзаж, открывшийся его взору. С одной стороны до самой линии горизонта расстилались низкие холмы со склонами, покрытыми высохшей травой и низкорослыми деревьями. По другую сторону простиралась плоская равнина, сухая и каменистая; на горизонте виднелись ветряные мельницы, крылья которых под слабым горячим ветром вращались так медленно, словно каждый новый оборот требовал гигантских усилий. Солнце, висевшее низко над горизонтом, видимо, еще только всходило; день обещал быть жарким. Лицо Ши обдувал ветер, но он уже не приносил ничего, кроме духоты и пыли. Пот ручейком тек у него по спине, и тяжелые шерстяные одежды из мира «Энеиды» прилипали к влажной коже.
Рид Чалмерс, стоявший у него за спиной, запыхавшись, произнес, заполняя паузы между словами стонами и невнятным бормотанием:
— Не имею ни малейшего представления о том, где мы можем сейчас находиться. А вы, Гарольд?
— Кто-то к нам приближается, — обратился он к своему спутнику.
Чалмерс, наблюдавший сонное вращение мельничных крыльев, повернул голову в направлении, указанном Ши.
— Похоже, что так, — согласился он и предпочел шагнуть за большой валун. — Думаю, что намерения у них не враждебные. Однако не думаете ли вы, что нам лучше не показываться им на глаза, по крайней мере пока мы не выясним, в какой мир попали?
Ши все еще стоял в прежней позе и, прикрыв ладонью глаза от солнца, старался получше рассмотреть приближавшиеся фигуры. Пока он мог сказать лишь, что фигур было две.