Читать онлайн «Песни каторги. Песни сибирских каторжан, беглых и бродяг»
Автор Вильгельм Гартевельд
Сборник В. Н. Гартевельда с приложением очерков
о каторжных и тюремных песнях и поэзии:
С. В. Максимова
Н. М. Ядринцева
В. М. Дорошевича
От составителя
Песни, собранные здесь, являются результатом моего путешествия по Сибири летом 1908 г. , куда я ездил с целью записать песни каторжан, бродяг и инородцев Сибири. По этой части мною исследован весь Великий Сибирский Путь от Челябинска до Хайлара, а также и Тобольская губерния до реки Лойвы на севере, где начинаются самоедские поселения. О моем посещении сибирской каторги и о виденном мною там я меньше всего буду распространяться, так как до меня там побывали люди не только компетентные, но и гениальные, как Достоевский, и талантливые, как Чехов и Дорошевич (хотя последние не посетили сибирской каторги, а побывали только на Сахалине). Последний человек, который до меня, как посторонний, посетил сибирскую каторгу, был американец Кеннан. Книга его с описанием сибирской каторги наделала много шуму пятнадцать лет тому назад. За это время многое переменилось в сибирской каторге, и она значительно изменила свою физиономию. Я бы сказал, что нравы и режим стали мягче и гуманнее; по крайней мере, de jure. Этим я вовсе не хочу сказать, что каторга что-нибудь потеряла от своего ужаса: каторга не стала курортом… Главная перемена произошла в составе самих каторжан.
В то время, когда Кеннан посетил каторгу, в состав каторжан входили одни уголовные; теперь же огромный процент каторжан составляют, так сказать, не уголовные. Песни последней категории каторжан, т. -е. политических, как бы ни были они интересны в бытовом отношении, в музыкальном отношении значения не имеют, так как мотивы их почти все заимствованы из западноевропейских песен. Я не буду говорить здесь о том, что я видел, а только о том, что я слышал, то есть, о песнях. Песни каторжан чрезвычайно разнообразны, и правду сказал мне один каторжанин тобольской каторги, бывший каких-либо песен, то везде получали ответ: «песнями не грешны, ваше благородие, никогда их не знали» и т. д. А когда мы вошли в камеру бессрочных сахалинцев (профессиональные убийцы и грабители), то один из них, глядя исподлобья, сказал нам: «Мы, ваше благородие, — хищные птицы. На воле и то не поем, а мясо клюем».Но когда начальство уверило их, что им не только не будет наказания, а наоборот — благодарность, они мне пели, и я записывал!. . Пели мне хором и отдельными голосами.
Больше всего я записал песен в тобольской каторге, а так-же в Акатуевском округе. Меньше всего я записывал в Нерчинске. Рудники там свинцово-серебряные. Свинец ложится на легкие каторжников, что мало способствует пению вообще.
Самое сильное впечатление на меня произвели две песни: «Из Кремля, Кремля, крепка города» — эту песню мне пели три старика в богадельне в Тобольске (это были бывшие каторжники карийской каторги). Потрясающее впечатление также произвел на меня «Подкандальный марш».
Так как в тюрьме запрещены всякие музыкальные инструменты, то исполняется он на гребешках, с тихим пением хора и равномерными ударами кандалов.
