Ника Лемад
Корейский инкуб Хан Раон
коим тебя нарекли за искусство обольщения
и невероятную способность чувствовать женщин.
Ты принял облик моего идеального мужчины
и приходишь ко мне во сне, лишая покоя.
Я зависима от твоего вида, я не хочу противиться,
согласна на все, лишь бы это сделал со мной ты.
Ты – мой наркотик, я жажду инъекции твоего яда,
токсина твоего взгляда, лезвий твоих пальцев.
Добровольно отдам тебе свою жизнь, лишь бы ты был доволен мной.
Мой последний вздох посвящен лишь одному тебе, и я не жалею ни о чем.
1
Девушка забралась выше на его ступни босыми ногами, обхватила его щеки ладонями, наклоняя его голову к себе, и ласково, как кошка, потерлась щекой о его колючий подбородок. Раон крепче сжал руки, с силой прижимая к себе трепещущее тело, и девушка испуганно распахнула карие глаза, когда в нее вжался напряженный стержень, сдерживаемый лишь тонкой тканью свободных штанов.
Подняла взгляд на Раона, и его рука замерла в ее волосах. Он более внимательно вгляделся в лицо девушки, которую держал в своих руках, и сдвинул брови, начиная понимать, что ее дрожь вызвана далеко не страстью. Она тряслась от страха перед ним, перед его очевидным возбуждением, которое и его самого вогнало в ступор; тонкие пальцы неожиданно сильно вцепились в его руки, в глазах стыло затравленное выражение, она словно безмолвно умоляла его. О чем?– Стоп, – послышался недовольный голос из полумрака комнаты. Вспыхнувший свет ослепил Раона, он на мгновение зажмурился и ощутил, как вздрогнула девушка. Машинально отвернулся от прожекторов, прикрыв ее своей спиной. – Юн ЧанА, подойди сюда.
Девушка разжала побелевшие пальцы и виновато глянула на Раона: на гладкой коже ярко обозначились следы от ногтей.
– Простите, – шепнула она, сжимаясь под острым внимательным взглядом темных глаз, смотревших на нее в упор.
– Юн ЧанА!
Девушка спустилась на пол с его ног, став еще ниже, и побежала к режиссеру. Пак Джи У довольно жестко схватил ЧанА за руку и практически вытолкал за дверь на виду у всей съемочной группы. Раон нахмурился еще сильнее, когда режиссер сам вышел следом за девушкой и плотно прикрыл за собой дверь.