Влада Багрянцева
Кофе на троих
Глава 1
Первый год в универе прошел незаметно, потому что взбалмошно – почти без сна, без нормальной жратвы, в вечном страхе вылететь после сессии. Это были тонны конспектов, мозоль на пальце, истерики в дедово плечо, – «меня отчислят и я буду работать на автомойке!» – несколько пачек успокоительных и один отшитый, даже не запомнившийся во всем этом безумии одногруппник. Но я все равно удержался на плаву и смог добиться перевода в другой вуз, в нормальном, большом городе, чтобы у меня, как говорил дедуля, было «будущее», а не только место школьного учителя правоведения, куда меня пророчил все тот же дед – такой специальности, как экономист, для него не существовало. К слову, именно он мне помог о-о-очень нехерово в том плане, что у меня теперь есть где жить и платить за жилье не надо, потому что он договорился со своим армейским товарищем, а тот, в свою очередь, договорился со своим внуком, чтобы тот пустил меня к себе в трешку в центре города. Но знал бы, что готовит мне эта трешка. Знали бы дед и его армейский товарищ, за порог бы меня не пустили. И выпороли напару, хоть мне уже и почти двадцать лет.
Но это все потом. А пока я стою у аэропорта, жду, когда за мной приедет этот дедов внук, и все, что я о нем знаю: ему около тридцати, зовут Келли и он распиздяй. То, что распиздяй и так ясно, потому что жду я минут сорок, от скуки попинывая чемодан носком кеда и наматывая на палец жвачку. Мне жарко в джинсах, жарко в футболке, а ведь лето почти догорело, вместе с моим терпением, но просители не выбирают. В конце концов, этот дедов внук мне ничем не обязан.
Еще с утра я запихивал вещи в чемодан и не мог закрыть молнию, пришлось просить деда сесть на него, чтобы я смог застегнуть. С ним, с этой ворчливой развалиной, я живу лет с шести, с момента, когда родители умотали на заработки за границу и там и осели, заделав не одного гражданина и налогоплательщика другому государству.
Я не жаловался, ведь дед мне, в отличие от родителей сверстников, все позволял – драться, прыгать на батуте в парке столько, сколько захочу, тратить карманные деньги на чипсы, ложиться спать заполночь. Он сам меня научил стрелять из рогатки и посылать всех, кого я посчитаю нужным, в самые труднодоступные места. Пожалуй, без него я даже буду скучать, но пора и ему дать отдохнуть от себя – в конце концов, у него появился дружок-омега в том кафе, куда он ходит завтракать каждую субботу.– Прыгай в тачку!
Я перестаю рассматривать полустершиеся наклейки на чемодане и смотрю на парня, сидящего в машине с открытым верхом, что остановилась рядом. Пепельный блонд – шикарный тон, видать, бабла на себя не жалеет, – сдвигает солнцезащитные очки на лоб и взгляд темных глаз такой ленивый, томный, снисходительный, и я спрашиваю:
– Келли?
– А ты ждал кого-то другого, Марти? – блонд тянется через сиденье и открывает дверцу. – Прыгай, говорю. Шмотки назад кидай.
Класс, дед, похоже, специально обходил тему с полом внука – с альфой я бы жить сто процентов отказался. Я был уверен, что это будет омега. Устраиваю чемодан на заднем сиденье, сажусь на переднее. Блонд, прямо как я, безумно бесящий этим родителей, когда мы встречаемся, вытаскивает изо рта жвачку и лепит ее на панель.