Читать онлайн «Милий Алексеевич Балакирев. Жизнь и творчество в письмах и документах»

 Ran М. А. Б а л ак и р е в . С гравю ры В. В. М а т э (по фотографии 1909 г. ) УНИВЕРСИТЕТАМ КУЛЬТУРЫ И. К У Н И Н МИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ БАЛАКИРЕВ Ж изнь и творчество в письмах и документах Всесоюзное издательство «СОВЕТСКИЙ КОМПОЗИТОР» Мо с к в а 1967  Редакционная коллегия: М. А. Г Р И Н Б Е Р Г , Д. В. Ж И Т О М И Р С К И Й , М. Д. С А Б И Н И Н А  ПРЕДИСЛОВИЕ Среди выдающихся русских композиторов прошлого личность и судьба Милия Алексеевича Балакирева останавливают внимание своей резкой необычностью. Ему было неполных двадцать лет, когда Глинка обласкал его и предрек начинающему славное буду­ щее: «Он будет второй Глинка». Ближайшие годы, казалось, под­ твердили его проницательное суждение. Уже очень скоро по пути национальной русской музыки, проторенному автором «Сусанина» и «Руслана», Балакирев повел целую фалангу первоклассных даро­ ваний. Мусоргский, Римский-Корсаков, Бородин с жадностью прислушивались к его советам, Кюи и Стасов выносили идеи балакиревского кружка на страницы газет, в орбиту его влияния втягивались Чайковский и создатель Московской консерватории Николай Рубинштейн. С глубоким уважением отзывался о Бала­ киреве Берлиоз, а позднее и Лист. В конце 1860-х годов Балакирев стал подлинным главой русской композиторской школы, ее неуто­ мимым двигателем. «Одно время музыка вся отдавалась в его руки», — писал о Балакиреве Цезарь Кюи. Сорок лет спустя он умер почти всеми забытый, утратив связь с живой действительностью, брезгливо отгородившись от музыки своих младших современников. Не только Скрябина или Стравин­ ского, но и Рахманинова, Танеева, позднего Корсакова, позднего Глазунова и Лядова он не знал и знать не хотел. Среди новых поколений он высился странным обломком минувшего, словно его 3  часы однажды остановили бег и стрелки их закостенели на ушед­ шем, канувшем часе. Таков он в последние двадцать лет жизни... Судьба его музыкального наследия также необычна и печальна. С самого начала его композиторская продуктивность резко отста­ вала от громадных творческих возможностей; обилию замыслов, легкости зарождения музыкальных идей странно не соответствовали медленность и затрудненность процесса сочинения. Балакиреву легче было делиться своими сюжетами и находками, зажигать в других огонь творчества, чем писать самому. В момент зарождения русской симфонической школы он проложил для нее пути в буду­ щее, но сам почти не реализовал своих начинаний. Вот почему в созданиях Римского-Корсакова, Бородина, Чайковского, Глазунова продолжали жить его музыкальные мысли, открытия, пристрастия. Но лишь немногие из его собственных произведений сохранили свою действенность. Нечастыми гостями являются в концертах симфоническая поэма «Тамара», Первая симфония, фортепианная фантазия «Исламей», гораздо реже — увертюры на русские и чешские темы и отдельные романсы. Практически никогда не ис­ полняется все остальное.