Читать онлайн «Крещение»

Вчера, 19 января 2000 г., нас вывели из дома русские военные. Было начало десятого. «Выходите! Быстро!» — приказали они. Маме не дали взять ее паспорт и пакет, где она отложила фотографии, уже, умерших родных. Соседка из квартиры рядом, — бабушка Нина, — вышла в домашних тапочках. Переобуться она не успела. Всех, жильцов, кого вывели из квартир, собрали в среднем подъезде дома напротив нашего.

Яркое солнце и снег. Красиво! Нам велели спуститься в подвал. Разговаривать запретили. Болтунам пообещали — гранату.

На лестнице, ведущей вниз, было много мыла в красных обвертках. Я подняла кусок и спрятала в карман. Может, пригодится руки мыть?

Когда, мы проходили через двор — видели: из дома напротив, военные выносят голубые коробки. Открывают их, ругаются матом и бьют хрусталь.

Мы сидели в подвале дома, напротив, около 3 часов. Беззвучно говорили, едва шевеля губами. Все боялись обещанной гранаты. Было тесно, сыро и очень душно.

Наконец, нам велели выходить. Чеченки Аза и Лина, едва, вылезли на свет, — сразу стали собирать красивое мыло. Объявили, что его им оставили на хранение какие-то соседи. Мне было стыдно, но свой единственный кусок я им не отдала.

— «Разрешите зайти в квартиру! Паспорт взять. Как я без паспорта?» — просила мама.

— «Нельзя! Он — вам не нужен. Вещи не брать! Двери не запирать! Вперед, с сопровождающими»

Аза дала моей маме черное кожаное пальто.

«Ты мне хоть это спаси», — попросила она.

Люди из двух домов шли цепочкой. Я увидела около 10 человек. Из других домов, по соседству, ни кого не было.

За углом, при выходе со двора, обстрел был сильнее. Шуршали и свистели мины. Мы и военные шли вместе. Свои били по своим. Солдат слева, — кричал матом в рацию. Но часть его речи я разобрала:

— «Эй Вы, пермяки! Мы это. Мы — уже здесь! По своим бьете!»

Мы шли первые: бабушка Стася, мама и я. Стася еле шла. Мы взяли ее в «серединку» и все держались друг за друга.

Когда шуршала мина, военный слева, — показывал рукой вниз. Все падали на снег. Опять, шли… Нас подвели к окопу. Глина и снег. Кто-то пальнул короткой очередью. Я — испугалась, почувствовала, — падаю. Мама поддержала меня. Старая Стася — бухнулась на колени и заорала: «Не стреляйте! Мы — свои, мы — русские!» Мама стояла молча.

Солдаты рассмеялись. Тот, что был круглый, как колобок, махнул рукой:

— «Свободны! Катитесь вниз!»

Мы живо его послушались. Действительно, скатились вниз, — по глине и снегу.

Военный, что ругался матом в рацию, моргнул мне: — «Пошутили, не боись!» Мы шли, заскакивая в чужие гаражи, от обстрела. Один сопровождающий указал нам на дом без окон и дверей, но с крепкими кирпичными стенами

— «Здесь, пересидите. Другие части идут. Они — жуткие… Это мы — москвичи, у нас люди даже из вузов есть!».

Парень был высокий и худой.

Скоро подтянулись наши жильцы- соседи.