Вера Полозкова
Работа горя
© Вера Полозкова, 2020
© Издательство «Лайвбук», оформление, 2020
© Юлия Маноцкова, макет и оформление, 2020
«– что ты мне привезла…»
– что ты мне привезла?мама, что ты мне привезла?– это холодок родника в июле,следа велосипедного кривизна,маленькие радуги-лигатуры,песни, слышные допоздна. – мама, почему слова твои соль и пепел?голос можжевельник и куркума?почему ты других исцеляешь лучше,чем умеешь вылечиться сама?– я помогаю людям с работой горя. я чиню проигрыватели ума. – если бы я был учёный-изобретатель,мы какой бы построили аппарат?– тот, что очищал бы дома от смерти. был бы измельчитель утрат. – что бывает, мама, со старым горем,аккуратно смолотым на свету?– оно просто раскладывается на книгуи темноту. «мне снится, что мы любовники: мускулы под кожей…»
мне снится, что мы любовники: мускулы под кожейходят как у борющихся пантер. ты опасный трескучий ток, ты поток безбожныйколкого электричества в несколько сот ампер;вечером нам вместе играть: густой черноте над ложей,черноте, которой укрыт партер. не дай мне узнать, как замрёт и дрогнет под поцелуембровь, висок, и мочка, и шея возле волос;из-за шутки и шалости, неминуем,хлынет жадный огонь, будто солнце разорвалось. как я стану предателем и умру им;обладают весело, лгут всерьёз. утро, репетиция, ты дурачишься; нет решенья. прядь горит нестерпимым золотом на свету.
кто-то лепил тебя так любовно и совершенно —большего я вовеки не обрету. ты смеешься при взятом в зубы карандаше, ия праздную пораженье и наготу. 17 марта 2013 «решишься – знай: душа одноэтажна…»
решишься – знай: душа одноэтажна,и окна до полу, и мебели почтичто нет. терять естественно и важно,иначе будет некуда найти. увидишь: все начнут из ужаса глухогото призывать, то клясть свой будущий уход. и ты умрёшь. и ничего плохогоповерь, при этом не произойдёт. природа вообще не копит за квартиройни сплетен, ни людей, ни пауз, ни причин:носи себя пустым, ходи и резонируй. записывай, где хорошо звучим. 1 апреля 2013 «прятаться от перемен во флоренции…»
прятаться от перемен во флоренции, как в бочонке с гранитным дном;будущего здесь два века не видели ни в одномзакоулке; певцам, пиратам и партизанамполную тарелку истории с базиликом и пармезаномподают в траттории с выдержанным виномкукольные площади, детские музеи, парад теснот,черепичные клавиши: солнце ходит, касаясь нот;иисус христос, рисуемый мелом мокрымна асфальте; и я могу быть здесь только огром,вышедшим из леса с дубиной и сбитым в секунду с ногливня плотное волокно едет, словно струны, через окно,чертит карту, где, крошечные, попарностянуты мостами через зеленые воды арноулицы выходят из мглы, как каменное кинотолько у меня внутри брошенные станции, пустыриснегу намело по самые фонариполная луна в небе, воспаленном, как от ожогасмотрит на меня бесстрастно, как на чужогопотерявшегося ребёнка в глазок дверизиму в генераторе видов не выключают четвёртый год,мандарины дольками по одной отправляя в рот,мы сидим с моим лучшим другом, великим князем,и глядим, как грядущее, не узнав нас, ложится наземь,затихает и заворачивается в лёд. 6 апреля 2013
