Читать онлайн «Жена»

Первой моей женой была Света Петрова.

Познакомились мы с ней в детском саду, после того, как мой папа впервые в жизни подвел меня к его высоким зелёным воротам, и битый час пытался меня за эти ворота впихнуть.

Я орал, плакал и метался, не понимая, что, собственно, происходит? Куда и зачем я должен идти? Почему мои родители пытаются избавиться от меня?

Представления о тюрьме в те годы я имел самые смутные и то, что на заборе я не заметил вышек охранников с автоматами, казалось бы, должно было меня успокаивать, но я ощущал измену и нервничал, доводя себя до психоза.

Я не мог понять за что, за какие преступления мне выпала такая честь – оказаться в зоне детского сада, ведь я искренно мнил себя не виновным.

Дабы выбраться из западни, я, как мог, пытался одними «междометиями» убедить папу в том, что произошла ошибка.

Я рыдал, бился в истерике головой о забор и причитал:

– Не хочу! Нет! Не надо! Зачем?!

Папа вёл себя достойно в то злополучное дождливое осеннее утро. Он рыдал вместе со мной, но поделать ничего не мог. Он был связан по рукам и ногам моей принадлежностью к лицам мужского пола.

Прикуривая одну папиросу от другой, он внушал мне:

– Сын! Будь мужчиной! Ё моё! Возьми себя в руки! Через 8 часов я вернусь и заберу тебя домой! Не плачь! В детском саду тебя ждут такие же ребятишки, как и ты. Вы там будете отдыхать, гулять и веселиться, петь песни и обретать навыки общения с подобными тебе мальчуганами. Начинается новая жизнь.

– Моё детство закончилось! – всхлипывая, с ужасом прошептал я и, потрясённый увиденным количеством окурков «Беломора», плавающих в луже вместе с оранжевыми кленовыми листьями, поддался на уговоры.

Папа бережно обнял меня, поцеловал и, зафиксировав свою левую руку на моём воротнике, а правой незаметно засунув себе под язык кусок валидола, толкнул плечом калитку и потащил меня, как манекен, по аллее мимо фонтана, туда – к песочнице, карусели и веранде, за клетчатыми сводами коей на меня зыркали сорок игриво-шаловливых глаз представителей заключённых младшей группы контингента и два больших глаза, строго улыбающейся воспитательницы.

Папа махнул мне шляпой на прощание и пошёл на работу, бросая пустую смятую пачку «Беломора» в вертикально наведённое чрево мортиры, попросту говоря в урну.

Воспитательница представила меня малышам, усадила на край лавки и, деликатно, дабы я мог спокойно изливаться слезами, села в стороне, спрашивая оживившихся моим появлением карапузов:

– Так на чём я остановилась?

– На «Красной Шапочке»! – звонко ответили они хором.

Я заплакал ещё сильнее, потому что не любил эту сказку, и зажал ладонями уши.

Но вдруг я почувствовал, как кто-то прижался ко мне, и мне стало тепло и уютно.

Я оглянулся и увидел девочку, расплывающуюся в моих зареванных глазах в какое-то радужное непосредственное впечатление «трёх тополей на Плющихе».

Казалось бы, я должен был тут же перестать плакать, как мужчина. Но я не мог остановиться. Мне было стыдно, и слёзы лились по моим щекам водопадом.