Читать онлайн «Ирина Долганова. Главная роль»

Автор Ирина Беседовала

Ирина Долганова. Главная роль

– В Саратовском театральном училище мы готовили дипломные спектакли, когда однажды на репетиции появилась незнакомая женщина. Нам представили ее: приехала из Москвы, с Киностудии имени Горького, второй режиссер у Станислава Ростоцкого. Он собирался снимать фильм по повести Бориса Васильева «…А зори здесь тихие», искал молодых актрис. Его помощница выбрала меня и еще одну девочку и попросила нашего мастера отпустить обеих в столицу на пробы.

Уже в дороге мы с Надей, так звали мою однокурсницу, обнаружили, что поезд не скоростной, поэтому приезжаем в Москву не утром, как сообщили, а поздно вечером. И кто нас, никому не известных девчонок, стал бы ждать на вокзале весь день? Подумали: погуляем по городу, купим обратные билеты и вернемся домой. Но когда вышли из вагона, нас окликнул молодой человек: «Ира, Надя? Весь день поезда из Саратова встречаю…»

Следующим утром отправились на киностудию. Показали меня Ростоцкому, он посмотрел: «Зачем она нам? На все роли девчонки уже есть». Расстроилась ужасно. «Ну ладно, – сжалился Станислав Иосифович, – давайте попробуем ее на Соню Гурвич». Надели на меня гимнастерку, начали гримировать. И я настолько заинтересовалась фабрикой кинодела – костюмерные, гримерные, съемочные павильоны, которые видела впервые, – что отвлеклась от мыслей о пробах и совершенно не волновалась. Мы с одним достаточно известным актером, пробовавшимся на роль старшины Васкова, отрепетировали сцену. И когда Ростоцкий скомандовал: «Начинаем снимать!» – стали бойко ее разыгрывать. Мой партнер мечтал попасть в картину и потому ужасно нервничал, чем, наверное, можно объяснить то, что произошло дальше. Неожиданно за очередной моей репликой последовало молчание. Психологическую паузу, думаю, выдерживает. Жду – тишина. Медленно поворачиваюсь к напарнику и вижу его безумные глаза.

Сидит красный как рак, пот ручьями льется. Понимаю, что от переживания забыл текст. Не знаю, как это произошло, но я стала импровизировать – говорить и за себя, и за него. Закончила «диалог», слышу – камера еще работает. «Ну все», – сообщаю Ростоцкому. И тут грянул хохот. Станислав Иосифович, улыбаясь, дал отмашку: «Стоп, мотор!» Нам с Надей, которую тоже пробовали на роль Сони, сказали, что позвонят насчет результатов, и мы отбыли в Саратов.

Уже сдавали дипломные спектакли, а из Москвы – никаких вестей. Однажды подхожу к училищу, навстречу – директор. Хватает за руку, тащит меня, ничего не понимающую, в аудиторию и выдает:

– Знаешь, что тебя утвердили в картину?

– Месяца полтора назад.

Оказывается, со студии звонили в учебную часть, и не единожды, но каждый раз попадали на завуча, которая меня, уж не знаю почему, сильно недолюбливала. Она отвечала, что все Долгановой передала и не понимает, почему та с ними не связывается. Как я потом узнала, уже надо было снимать сцену, где Соня со своим возлюбленным катается в парке на коньках, – зима заканчивалась, могли не успеть.

Представляете: девочку-студентку из провинции утвердили на одну из главных ролей в фильме, ждут на киностудии, а от нее ни слуху ни духу? В конце концов от Ростоцкого связались напрямую с нашим директором, тут-то и выяснилось, что никто в училище, кроме завуча, не был в курсе, что Долганова получила роль. Позднее, когда ближе познакомилась со Станиславом Иосифовичем, заметила: он всегда упорно шел через преграды. Вот и в случае с моим приездом на съемки просто не мог не добиться своего. Ну что для него могло значить мелкое столкновение с человеческой непорядочностью? Мне, конечно, потрепали нервы, но в итоге убедилась: все важное, что должно произойти в твоей жизни, произойдет.