Читать онлайн «П. Антокольский. Избранное в двух томах. Том 2»

Павел Антокольский

Избранное

Том 2

СОРОКОВЫЕ ГОДЫ

А того, кто убит в бою, ты видел? Видел! Мать и отец его голову держат, жена над ним наклонилась.

Гильгамеш

НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ

Ночь. Землянка. Фитилек

Разгорелся еле-еле

Что же рано ты прилег?

Погляди, как дремлют ели,

Как в серебряной красе

Звезды вымылись сегодня

И спустились к людям все

Ради ночи новогодней.

Вот и мы, старинный друг.

Ради праздника такого

Оглядимся, что вокруг,

Покалякаем толково.

Говорят, за этот год

Все мы постарели малость.

Разве ж не было невзгод?

Разве сердце не сжималось?

Мальчик мой лежит в земле.

Твой подался к партизанам.

Посидим, старик, в тепле

Огонек глядит в глаза нам.

Милый слабый огонек

Ненадежен и неровен,

Но и он не одинок

Под накатом толстых бревен.

Много теплится огней,

Много звезд в России снежной.

В полночь вспомним мы о ней

Честно, празднично и нежно.

Слов не надо. Ни к чему

Разве мы перед собраньем?

Лучше в сумраке, в дыму

Боевую песню грянем

... Вот и полночь. Фитилек

Разгорается, как надо

Фронт отсюда недалек.

Слышишь нашу канонаду?

Слышишь славный гул вдали?

Это в заревах пожарищ

Наши к западу пошли.

С новым мужеством, товарищ

31 декабря 1942 г.

Железо и огонь

СТРАНИЦА НОВОЙ ИСТОРИИ

В норвежских льдах, в ущелье Фермопил,

На верфях Гавра, в переулках Праги

Мир ненависть к стервятникам копил

И мщенье торопил В крови и прахе

Под сапогом фельдфебельским дымилась

Вся Франция Фашистский феодал,

Своей стране оказывая милость,

Ее крестами кладбищ награждал

Пока война Европу сотрясала,

Он стаскивал в свою берлогу хлеб,

Железо, нефть, шелка, и шерсть, и сало,

А все не полон был смердящий склеп

Был разум обезглавлен. Гнев убит

Сопротивленье силами скудело.

Вползла зараза мертвенная в быт.

А между тем в Европе то и дело

Прокатывался ропот. Там, внизу,

В глубокой шахте, в доке корабельном.

Могильный сон был смешан с колыбельным.

И превращалась тишина — в грозу.

Был ранний час, наверно, лучший в мире,

Начало жизни, песен и труда.

Младенцев кротких матери кормили,

Пылили по степным шляхам стада.

Шла в пионерском лагере зарядка.

Трава тянулась к свету. Дивный рост

Дремучих клубней пестовала грядка.

Пел песенку задумчивую дрозд.

Страна дышала в мирном изобилье,

В сверканье жизни, песен и труда.

В то утро раннее враги бомбили

Советские порты и города.

В то утро перешли рубеж их танки.

И там, на пограничном рубеже,

На мирном белорусском полустанке,

В то утро наша кровь лилась уже.

И грозные откликнулись гудки.

И, вся в поту, и в дыме, и в мазуте,

Страна вставала, сжавши кулаки

Как много силы было в той минуте!

Умру ли завтра, проживу ли век,

В Москве, на фронте, на море — повсюду

Я, рядовой советский человек,

Священной той минуты не забуду.

Мы все, закинув головы, могли

Почувствовать, как, задрожав от гула,

Страницу медленно перевернула

История пылающей земли.

Две армии сошлись в ожесточенной

Смертельной схватке. Началась война.

В то утро раннее в Европе черной

Кайма зари едва была видна.

Храпел Берлин. В бреду металась Вена,

Закована в кольцо концлагерей.

И где-то в Гамбурге самозабвенно

Сирена выла. «Нас бомбят! Скорей!»

Но зарево, растущее с востока,

Вершины Альп кровавило слегка