Ничего не ответив, мать отключилась. Вечером придётся отвечать по полной, но зато у неё есть ещё целый час, и Варька моментально переключилась на окружающую обстановку. ТамНик уже открыла дверь ключом и включила свет в небольшой комнате.
– На каком языке вы говорили по телефону?
Пока девочка произносила вопрос, её новая знакомая успела скинуть пальто, шапку и удивлённо посмотреть.
– Как на каком? На русском, ты разве не слышала?
Варька мотнула головой.
– Не сейчас, там, у вас дома.
– А-а, это китайский. Понравился?
– Да. Нет. Не очень. Просто я ничего подобного не слышала. Вернее, слышала японский… но на экране, а не живьём.
– А ты какой-нибудь язык знаешь, кроме родного?
Тем временем ТамНик накинула белый халат, который больше был похож на серый, подошла к занавеске, за которой раздавались какие-то звуки.
– Я учу английский.
Ночью Варьке снилось, что она бежит по белому лабиринту, петляет, попадает в тупики, возвращается назад – и так бесконечно. «Где выход? Где выход? Где выход?»
Мама спросила, протягивая бутерброд с сыром:
– О чём задумалась?
– Да так, сон вспомнила.
«Где выход? Где выход? Где выход?»
– М-м, я надеюсь, сегодня обойдёмся без самодеятельности?
– Мам, я не делала ничего плохого…
– Один раз помогла, и хватит. Да? Я не слышу.
– Угу.
– В твоём голосе нет уверенности. В чём дело?
– Мне трудно отказать пожилому человеку, который просит о чём-нибудь. Ты сама говорила…
– Ну, говорила, но я имела в виду родных, в первую очередь – бабушку.
– Наша бабушка сама кому хочешь поможет, ты сама говорила.
– Говорила.
Елене Георгиевне было трудно объяснить, что именно ей не нравилось в общении дочери с посторонними людьми. Ей всегда было трудно отпускать Варю из-под своей опеки. Когда-то давно, когда дочка нуждалась в ней физически, это был святой союз, объединявший их в борьбе против всего мира. Это были самые счастливые годы, ребёнок воспринимал окружающий мир таким, каким видит и чувствует его мать. Шли годы, и связь слабела, ребёнку требовалось всё больше новых впечатлений, новых друзей, новых знаний. Мать тяжело переживала отдаление дочери, она чувствовала, что ещё немного, и она останется одна, и это её пугало. У самой Елены Георгиевны не было близких подруг, только приятельницы, с которыми хорошо попить чайку и потрещать ни о чём.
– Лучше потрать время на литературу, тройку надо исправлять.
– Я обещаю, что исправлю.
Варька положила свои худенькие ручки на мамину ладонь и, когда та подняла на неё глаза, умоляюще произнесла:
– Мамуля, пожалуйста, не запрещай мне помогать соседям.
Елена Георгиевна вспыхнула сухим порохом.
– Да с чего ты взяла, что тебя снова позовут?
– ТамНик… Тамара Никифоровна просила меня приходить помогать каждый день, в три. Мама, если бы ты видела, как белые лабораторные крысы бегут…
– Всё, я опаздываю. Бегом одеваться!
Девочка не шелохнулась, она не отпускала руки матери и выжидательно смотрела ей в лицо, что та скажет. Конечно, она может запретить, как когда-то запретила пить газированную воду, раз и навсегда.
– Ну, хорошо.
Расскажите нам о ваших литературных предпочтениях – выберите интересные вам жанры и поджанры
Мы собрали для вас персональную книжную подборку на основе ваших предпочтений.