Олег Дивов
Техподдержка. Мертвая зона
Инструкция для сотрудника полевой группы Института Шрёдингера
Сотрудник полевой группы является полноправным представителем Института Шрёдингера. При нахождении в зоне конфликта:
• запрещается употребление алкоголя и наркотических веществ;
• запрещается общение с местным населением в отсутствие сопровождающего лица;
• запрещается иметь сексуальные контакты как с населением, так и с представителями группы;
• запрещается перемещение по территории в одиночку, в том числе на транспортных средствах;
• запрещается иметь неавторизованные контакты с представителями иных организаций, работающими в зоне конфликта;
• запрещается предъявлять значок Института, а также применять расширенные полномочия сотрудника Института без прямой санкции ответственного лица;
• запрещается принимать участие в местных обрядах и иных отправлениях культа;
• запрещается выходить на связь с Институтом без присутствия уполномоченного лица;
• запрещается самовольно вносить изменения в материалы наблюдений и отчеты группы;
• запрещается предпринимать активные действия, выходящие за рамки целей и задач, обозначенных в Задании на проведение полевого расследования;
• запрещается самовольно покидать обследуемую территорию;
• запрещается любое разглашение сведений, относящихся к проводимому расследованию либо к деятельности Института;
• а также совершать иные действия, порочащие честь и достоинство сотрудника Института, а также способные оказать негативное воздействие на имидж Института и иных организаций.
С инструкцией ознакомлен: ________________
Представитель Института Шрёдингера ______________ /Олег Дивов/
Глава 1
Battlefield Earth
Когда в небе раздался свист, Пасечник крикнул: «Воздух!» и рыбкой нырнул в ближайшее подвальное окно.
Леха от неожиданности замер и почти секунду торчал на улице, пока инстинкт бывшего клерка не подсказал ему, что если начальство бросилось в укрытие, да еще таким отчаянным манером, вероятно, начальству лучше знать.
Он неловко сполз вперед ногами следом за Пасечником, стараясь не зацепить своей репортерской сбруей оконную раму с осколками стекла, треснулся об нее макушкой и упал на кучу мусора.
Мусор был на ощупь строительный, но не очень травмоопасный, вроде обломков бетона, присыпанных землей, это повезло.
В темноте громко чихнул Пасечник.
Леха молча, старясь даже не дышать, тянул двумя пальцами острую стекляшку из-под воротника.
Где-то далеко-далеко бабахнуло. Судя по звуку, до места взрыва были километры и километры, но Лехе показалось, что он даже из подвала расслышал, как там все развалилось в хлам.
Чертовски убедительный боеприпас прилетел кому-то на голову.
– А-апчхи!
– Ты в порядке, шеф? – спросил Леха.
И тоже чихнул.– Да. А ты?
– Тоже. Надо выбираться отсюда, пока мы… Апчхи!
– Согласен… Апчхи!
Леха осторожно высунулся наружу.
Наверху было не лучше, чем в подвале – жарко, пыльно, душно, кругом разруха без признаков жизни, – но хотя бы светло.
Вдоль улицы стояли брошенные дома в два-три этажа. Без единого целого окна, с выбитыми дверьми и разграбленные подчистую. На тех, что повыше, виднелись пробоины от снарядов малокалиберной артиллерии. Кое-где попадания разворотили чердаки, там кровля торчала рваными клочьями, обнажая стропила, или ее вовсе снесло. Местами стены покрывала густая копоть, и опытный человек сказал бы наверное, где это следы близкого дизельного выхлопа, а где – интенсивной стрельбы.