А мы до невесомости крылаты…
Девочка Грусть
Марина Александрова
© Марина Александрова, 2018
ISBN 978-5-4490-2433-6
Девочка Грусть
Люди птиц из клеток выпускали, чтоб самим свободными стать. (В. Высоцкий)
мне и мир без тебя…
время не сможет ни вылечить, ни спасти —только внушить нам иллюзию дня и ночи. ты говоришь, что мне рано ещё грустить,я говорю, что случилось грустить досрочно. время – лишь счетчик минут, обещаний, встреч…в сущности – мы назначаем друг другу сроки,ты говоришь, что не хочешь меня обжечь,я говорю, что твои не страшны ожоги. вот и зима на пороге, и новый кругзамкнут не нами, а теми, кто в нас не верит. ты говоришь, что пора улетать на юг,я говорю, что со мной ты теряешь время. так и живём, разрывая календари…время нам мстит, ибо «здесь и сейчас» нарушив,ты говоришь – будут новые январи…я говорю – мне и мир без тебя…не нужен… Закрываю глаза и шепчу…
У меня – тёплый вечер, коты и сплин,Бьётся осень в окно как птица. Закрываю глаза и шепчу: «Аминь. »Да поможет мне Бог… смириться. Да помогут тебе все дожди, ветра,Все небесно-земные силыНе познать одиночества, октября,И осенней хандры, дождливой. У меня – постоянство, скелет в шкафу,Томик Бродского, плед и кресло. А октябрь роняет всю ночь листву,Да поможет мне Бог… воскреснуть. Да помогут тебе не сойти с путиВсе светила в огромном небе. Осыпая октябрьским конфетти,Вместо пепла, дороги эти. У меня – листопад, и лишь ты одинНа душе, за печалью книжной. Закрываю глаза и шепчу: «Аминь. »Да поможет тебе Всевышний… Так или иначе…
Судьба связала хитрые узлы. А может просто стала я другая?Но всё, что я любила, догорая,Рассыпалось частичками золы.
Остались в небе наши журавли,А мы синиц не выпустим из клеток. Судьба навяжет шапочек, пинеток,А время пролистает феврали. Мы будем зимовать из года в годПод крышами высоких серых зданий. И тайно любоваться журавлями,Устав от рук и прочих несвобод. Судьба всё так же вяжет и прядёт,Укутывая шарфами надежды,Но мы мечтаем снять с себя одежды,Как будто оперение не в счёт. А может просто стала я собой?Но так или иначе – несмышлёной,Забытой богом, им же – не прощённойЗа свой полёт, небесно-голубой. Судьба подарит свитер шерстяной. Под ним, в груди, от глаз чужих, я спрячуСвою печаль, но так или иначе —Останусь птицей чьей-нибудь ручной. Мы молимся иконам и ночам
Мы молимся иконам и ночам,И носим украшением на шееОбъятья нелюбимых, как трофеи,И бусики с осколками сердец. Но, дрожью, чьи-то руки – по плечам,А губы – лепестками орхидеи,Когда душа сжимается и млеет,Как только что родившийся птенец. И мы до неприличия честны,А мы до невесомости крылаты. Нам хочется нырнуть в прибой закатов,И высыпать из всех часов песок. Объятья нелюбимых так длинны!И сдавливают горло, как канаты,Но чьи-то руки, искренни и святыИх рубят, как наточенный клинок. Мы молимся иконам и ночам,И пьём до дна вино чужих предательств. И больно в сердце – пули доказательствТого, что не могли никак принять. Но даже нас – однажды приручат,Стерев с души запреты и печати. Руками безупречной благодатиПрижмут, согреют и освободят.
