Елена Ушакова
Ночное солнце. Стихи
Издание выпущено при финансовой поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации
Издание Санкт-Петербургской общественной организации «Союз писателей Санкт-Петербурга»
«Не люблю театр, не люблю фантастику…»
Не люблю театр, не люблю фантастику,Не люблю лунные ночи,Ранние вставания, утреннюю гимнастику,Как и вы не любите, впрочем. Не люблю многолюдства, застолий,Новейшие стихи, прозуС их вывертом, запашком непристойным,Лютикам предпочитаю розу,Как и все остальные. Не люблю странностей и ошибокГрамматических; слов: ностальгия,Красота, мудрость, творчество – ибоШироковещательны; половички, покрывала,Имена: Глеб, Станислав, Инна,Наречие «особо», прилагательное «шалый»,Запах съеденной колбасы, бензина. Не люблю тех, кто нуждаетсяВ поклонении, не люблю мавританскогоСтиля – восток! Что касаетсяМиндаля жареного под шампанское —«Не люблю», – капризно писал РусловуМихаил Кузмин, чтоб не быть, как другие, —Все, все, все я прощу златоустомуЗа стихи его дорогие! «И всегда-то мое детство в залах эрмитажных…»
И всегда-то мое детство в залах эрмитажныхСеменит за мной – у пляшущих сатиров, в переходе, возле ГанимедаВспоминаю своего отца, молчащего, не повторяющего дважды;Путаницы не любил невнятной, лихорадочного возбуждения и бреда. Мне рассказывал студент физфака и товарищ мой по классу:«Всеволод Гордеевич читал, опорные слова нажимомВыделяя, аккуратно завершая фразу,На параграфы всю статистическую физику разбив, в согласиис регламентом, режимом». Был всегда логичен, смутному волнению не доверял, слепой надежде…Подойду к базальтовому черному Веспасиану, встану с края. Здесь свою ладонь в его руке я чувствую, как прежде. Прямо голову держал, Эйнштейну Бора нерасчетливо предпочитая. Здесь его глаза стальные зажигались весело при взглядеНа орлиный профиль, шею мощную и губы, сложенные твердо.
Прихожу сюда минуты этой ради. Складки каменные кожи императора, родные фьордыХочется тайком потрогать. Так приходят, знаю,Гладят памятник могильный, для того и годный,Чтобы дань отдать, и пусть подальше будет, с краю,Чтоб уйти, не думать, быть свободной. «Пока примеривалась к ямбам неравностопным…»
Пока примеривалась к ямбам неравностопным,Пока ломала размеры стиховые,Пока присматривалась к звукам речи расторопным,К ее извивам, лебединому изгибу выи,Я очутилась с той стороны, с изнанки,Подкладочной стороны твоей души, милый,Ты вспомнил бы здесь платоновскую лакедемонянку,Что в придачу к хорошему прекрасного попросила. Мне довелось умыться трехсложников теченьемСо строкой, вздувшейся, как на ветру парусина,Это следование под твоим парусом, позднее мое увлеченье,Так похоже на занятие Ганса Касторпа медициной. О, внутренний портрет – рентгеновский снимок и лимфа,Струящаяся под кожей, – какая это малостьВ сравнении с мыслью подвижной – муза, нимфа,Душой скользкой быстро к душе прижималась!Так сладко и весело, и вспухает знание общее,Подводное, как у рыбы об икринке. Знаю, любишь обособленные определения и ропщешьНа бледное «й» в нашей пишущей машинке.
