Восприятие города его жителями в 1980-е годы стало предметом исследований не только отечественных психологов, но и архитекторов, географов, философов, культурологов и др. (А. В. Баранов, В. Л. Глазычев, А. В. Иконников, М. С. Каган, Г. З. Каганов и др. ). Конечно, эти работы преследуют особые цели, обусловленные дисциплинарной принадлежностью. Однако некоторые из полученных данных представляют интерес и для социальной психологии. В частности, Г. З. Каганов, изучая образ Петербурга и Ленинграда в работах художников XVIII–XX вв. , применил метод психолого-исторической реконструкции образа города как объекта социального восприятия художников разных периодов. Сопоставив художественные образы города с обыденными представлениями горожан, автор обнаружил общие и различающиеся элементы (см. : Голд, 1990). Подобный прием сопоставления (к примеру, образа в печатных текстах и в обыденном сознании респондентов) в социальной психологии нередко используют сторонники социального конструкционизма. Сравнительный анализ визуальных образов и коллективных представлений респондентов с применением методов психосемантики, контент-анализа вербального материала, собранного на основе интервью, применялся последователями оценочного (эмоционально-оценочного) и когнитивного направления в психологии окружающей среды, или в «средовой» психологии (формулировки у исследователей разнятся). Данный подход получил широкое распространение благодаря работам отечественных психологов С. Э. Габидулиной, Л. В. Никольской, Х. Э. Штейнбах, И. А. Шмелевой, А. В. Яковлева и др. Выпущенные в 2000-е годы монографии Штейнбах и Еленского, а также Габидулиной стали популярными в сообществе «психологов-урбанистов» (Габидулина, 1991, 2012; Штейнбах, 1987; Штейнбах, Еленский, 2004), наряду с книгами Дж. Голда (Голд, 1990) и С. Милграма (Милграм, 2001).
В целом, если иметь в виду разработки социально-психологической проблематики, то в этот период обращают на себя внимание отечественные исследования феноменов «соседство» (М. Раудсепп), «персонализация среды» (М. Хейдметс), «стресс перенаселенности» (Т. Нийт), а также изучение психологических проблем освоения нового района (Г.
И. Полторак), структуры и функций двора (Д. Р. Михайлов, К. Лийк), значения центральной площади города (А. В. Степанов), особо опасных его мест (Е. В. Сауткина и др. ) и т. п.Следует заметить, что, исключая работы вышеназванных эстонских психологов, исследования других отечественных психологов, социологов, архитекторов, выполненные в «советский» период в рамках психологии окружающей среды, нельзя назвать собственно социально-психологическими. Однако разработанные разными авторами шкалы для оценки городской среды, дворов, районов; комплексные программы исследований, включающие интервью, пиктограммы, рисунки, фото- и видеоматериалы, анкеты, эксперименты и т. п. , а также полученные ими данные о межгрупповых различиях в представлениях и образах города в социальных (в зависимости от территории, времени, места проживания в городе и т. п. ), профессиональных (архитекторы и просто жители), этнических, экономических, возрастных и других группах нашли свое применение в социально-психологических исследованиях города, которые с середины 1990-х годов, и особенно в 2000-е, стали активно проводиться в разных регионах нашей страны (Психология и окружающая среда, 1995; и др. ). Подтверждением этому факту являются защиты диссертационных работ по специальности «социальная психология», объектом исследования которых стала взаимосвязь предметно-пространственной среды города и социально-психологических характеристик его жителей (С. А. Башкова, А. А. Балакина, О. А. Браун, Т. В. Семенова (Иванова), Ю. А. Пиподня, Л. В. Давыдкина, Д. Н. Сазонов, И. С. Самошкина и др. ). Предметом исследований данных авторов явились следующие феномены: «городская ментальность» как групповое сознание жителей города; репрезентации городской пространственно-предметной среды в группах жителей, различающихся по времени их проживания в городе (приезжие и коренные жители), места жительства (центр и периферия города), рода деятельности (студенты и учителя); различия в территориальной идентичности жителей больших городов и их пригородов; образ города в групповом сознании представителей различных социальных групп (пенсионеры, рабочие, военнослужащие, предприниматели, служащие с высшим и средним образованием, безработные); «психологические районы» как компоненты группового образа города в сознании представителей профессиональных (архитекторы) и непрофессиональных групп его жителей; модальность отношений к другим людям и к своему городу у жителей, различающихся по месту жительства (большой или малый город), территориально-пространственно-временным параметрам проживания в нем (место рождения, длительность проживания, наличие переезда) и т. п. ; образ будущего в структуре пространственно-временных представлений о родном городе у старшеклассников из большого и малого городов.