А. Егоров
Радио «Пустота» (сборник)
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
© Егоров А. , 2017
© ООО «Литео», 2017
Радио «Пустота»
Глава первая
Кошки, заберите меня с собой
Проснувшись утром, я начал отчетливо анализировать свой сон. Во сне я решал какие-то проблемы, постоянно с кем-то ругался, толкался и спорил. Один мужчина, как будто не совсем знакомый мне, неожиданно подойдя, вдруг спросил:
– Хочешь знать, что же все-таки происходит в твоей жизни?
Мне стало ужасно интересно, и я утвердительно махнул ему головой.
– Тогда отгадай загадку, – строго сказал он.
Я был полон внимания.
– Что такое кофе в дорогу? – весело спросил он.
– Ну, – затупил я, – это же просто: попил кофе и поехал, разве же это загадка?
– Хм-м, – усмехнулся он. – Считаешь, если бы это было так просто, стал бы я загадывать тебе ее? Думай, в ответе кроется все то, что так необъяснимо мучает тебя. Попросту говоря, ответив на этот вопрос, ты поймешь весь смысл жизни, ну пускай не в глобальном исполнении, но что касаемо именно твоей, так все и поймешь.
– Так что же такое, – думал я, заваривая себе не совсем вкусный, но почему-то прописанный на моей кухне кофе, – кофе в дорогу? Может, спросить у нее?
Ей хорошо, с ней все в доме спят. И Дурик, и Фекла, и даже я. С Дуриком у нас отношения возвышенные. Он меня пытается выжить, постоянно охраняя все жизненное пространство вокруг нее. Я подкармливаю его по утрам тайком, на цыпочках, пока она спит и не видит его преступнического предательства по отношению к ней в виде поедания сыра из моих рук. Конечно, он жрет, по утрам жрет, а потом рычит на меня.
– Лицемерие, собачулечка, – это смертный грех, – взываю к его совести.
Но эта маленькая рыжая собаченция только уплетает сыр за обе щеки и виновато оглядывается в пустоту дверного проема, чтобы успеть сплюнуть (или сглотнуть – по ситуации), если вдруг на месте преступления появится она. Ее он сразу представляет в мантии мирового судьи, с деревянным молоточком и кисточками на шапочке.
– Дурик, – величественно проговаривает она, открыв толстую и умную книгу перед собой, – за поедание сыра из его рук… – причем слово «его» звучит из ее уст совершенно невыносимо и несет в себе все то вселенское и греховное, за что всех маленьких собачонок жарят в аду на сливочном прогорклом масле, а потом продают на железнодорожных вокзалах под видом сочной шаурмы.
От этого у бедного Дурика на его собачей душе возникает когнитивный диссонанс. С одной стороны – сыр и я. С другой – вечные муки.
– Не печалься, пес, – протягиваю ему кусочек поменьше, – если что, я дам показания в твою пользу. Я все возьму на себя. Явка с повинной. Раньше сяду, раньше выйду. Век свободы не видать.
Фекла наблюдает за нами с высоты. Она – существо высшего порядка. По ночам летает, днем дрыхнет на холодильнике. Кто считает, что кошки не умеют летать, так скажите это ей, возможно, она перестанет. Как-то она сказала мне, что ищет великий кошачий путь.