Елена Черникова
Вожделение бездны
…да благословит Господь землю его вожделенными дарами неба, росою и дарами бездны, лежащей внизу,
Вожделенными плодами от солнца и вожделенными произведениями луны,
Превосходнейшими произведениями гор древних, вожделенными дарами холмов вечных,
И вожделенными дарами земли и того, что наполняет ее…
«Боже, – проговорил он год назад, забредя случайно в белую, с проталинами на штукатурке, церковь, похожую на весенний сугроб. – Помоги мне. Видишь, какое дело…»
Бог молчал. И Николушка Чудотворец, и все святые держали глаза вкось.
«Надо чаще встречаться?. . » – процедил он и, не оглядываясь, вышел на Ордынку.
Глава 1
Во всякой гордости чёрту много радости. Спесь дворянская, а ум крестьянский. Дурак спесивится ниже себя. На грош амуниции, а на рубль амбиции
Профессор протёр чистые стёкла и положил очки на кафедру. Лицо большого учёного то платонило, то макиавеллило. Лица семинаристов отвечали дерридово.
– Я, конечно, понимаю, что следы минувшей ночи отпечатались не только на вашем челе, уважаемый коллега, – профессор бесстрашно глянул в угол невооружёнными глазами, – но лекция состоится при любой погоде.
– О, вы читали! – блеснул умом угол аудитории. Остальные по-интеллигентски захихикали в стиле
– Наверное, вам следовало бы начать утро с пива, – жалостливо съязвил профессор, обращаясь на голос чудовища.
– А я начал с… – Не договорив, школяр смежил веки. – Чтобы не оказаться в вашем, профессор, интересном положении… Когда при любой погоде должно состояться
– Молодость!. . И нелогично, – вдруг смирился отец и поправил отсутствующий галстук.
– …которая знает, когда именно может старость… – добормотал засыпающий сын.
– Логично, – крякнули довольные студенты.
Все знали, что ночью в храме сын читал Евангелие над пятиюродной тётушкой, чем возмутил отца-гуманиста в очередной раз, однако пикировка по времяпровождению молодёжи сегодня прошла прилюдно, что было уже не совсем прилично.
– Отвратительный тип! – говорил он, когда спрашивали о сыне. – Я бы ему такую… чашу!. . она бы его не миновала.
Понимая боль отца, окружающие спрашивали о сыне часто, расковыривая ему сердце, но и желая вкусить от аллюзивных ответов, а потом неожиданно переставали спрашивать. И тогда бедный отец задыхался в тишине от безразличия Вселенной, не признаваясь даже сердцу, что избалован вниманием общественности к его забубённому отпрыску.
Спроси по сути – хотел ты родить сочинителя и верующего? – он, конечно, вспомнит, как уговорил немолодую жену рожать, лелея что-то своё, потаённое, невербализуемое. Гуманисты часто верят в детей как в личное будущее.
По вожделенной сути, разумеется, никто его не спрашивал: профессор всё-таки светило и застёгнутый человек, а вундерсын всё-таки шалопай, очевидно. Пустомеля, возможно, и притвора. Пусть разбираются.
Сын хотел в армию и за горизонт. Он усердно эпатировал пятидесятилетнего профессора, который