Читать онлайн «Прочь с Земли!»

Пролог

Каждый раз перед Новым годом он поражался оптимизму этих людей.

Как бы не было им плохо, но праздники они встречали в исключительном расположении духа, безудержно предаваясь веселью. Что происходило с ними потом – уже другой разговор. Но именно из-за новогодних праздников он и остался в этой стране, взяв себе фамилию «Морозов». В Канаде, конечно, тоже бывают морозы и снег, и в Финляндии, и на Аляске. Что уж говорить об Антарктиде? Но нигде никто так самозабвенно не растягивал зимние торжества, бурно отмечая даже Старый Новый год.

«Это ж надо такое придумать? Старый Новый год!» – в который раз подумал Морозов и улыбнулся – скупо, в усы.

Несмотря на затянувшееся отсутствие снега на улицах Москвы, праздник опять приближался. Он чувствовался по всему: по продаже ёлочных игрушек и блестящих гирлянд, по выставленным поближе к покупателям коробкам с дешёвым шампанским и красной икрой в магазинах, по огромным, сверкающим огнями синтетическим елям на улицах мегаполиса. И ещё по особой, предпраздничной, нервозности его жителей.

Во-первых, перед Новым годом они всегда стремились по полной запастись едой, словно отправлялись в экспедицию на Северный полюс. Ради этого ими выстаивались огромные очереди в супермаркетах.

Во-вторых, для покупок они выбирали почему-то самые дальние магазины и ехали туда всей семьёй, создавая на дорогах города многочасовые автомобильные пробки.

В-третьих, они непременно наряжали ёлки – и искусственные, и натуральные.

Потом ёлки у некоторых стояли до весны, покрываясь пылью – хозяева никак не могли найти время, чтобы их разобрать.

В-четвёртых, на Новый год они обязательно смотрели по телевизору старые фильмы, разливали шампанское под бой курантов, много пили, много ели, особенно мандарины, салат-оливье и бутерброды с икрой. Но в этом году слухи, что продажу алкоголя на праздники могут запретить, пошли рано, месяца за полтора. И Морозов думал, что именно поэтому нервозность людей в городе достигла особого накала.

Вот в эти предпраздничные дни совершенно неожиданно для семьи Морозовых и наступило время «прочь».

Последней каплей стала внучка Леночка, которая пришла из школы в слезах: её не взяли участвовать в новогоднем спектакле, к которому она давно готовилась. Бабушка бросилась к ней с утешениями, а Морозов, только глянув на внучку, сразу понял, что дело тут не только в спектакле.

Морозов любил внучку до умиления.

Когда Леночка была совсем маленькая, то не могла запомнить отчество деда, которого бабушка звала в кругу семьи по-простому «Гаврилыч». Подражая бабушке, она кричала ему из детской, картавя и пришепётывая, как все дети её лет:

– Говорилыч! Иди ко мне! Я соскучилась!

После этого она появлялась в коридоре красная, сопящая от напряжения, со своим маленьким детским стульчиком, который был ей нужен, чтобы встать на него и дотянуться до щёк деда.

Внук Борька, если был дома, поправлял сестрёнку громко, с насмешкой в голосе:

– «Горилыч»! Деда зовут «Горилыч»! Или лучше даже сказать «Горыныч»!

– Борька! Уши надеру! Твой дед – известный писатель, нельзя над ним смеяться! – откликалась из кухни супруга Шурочка и спешила в прихожую навстречу входящему Морозову, вытирая руки полотенцем и готовясь расцеловать его.