Читать онлайн «Битвы, выигранные в постели»

БИТВЫ, ВЫИГРАННЫЕ В ПОСТЕЛИ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Секс и политика… Секс-шпионаж в государственных целях… Эти понятия стары как мир и актуальны, как свежий утренний выпуск газеты.

Клеопатра использовала ковёр, чтобы соблазнить Цезаря и стать царицей Египта. Пятно на платье Моники Левински чуть не стоило президентства Биллу Клинтону. В банях императорского Рима при Нероне гомосексуалисты находили себе партнёров, а модными сексуальными игрушками становились только что изобретённые увеличивающие зеркала. В наши дни в банях устанавливают видеоаппаратуру, и демонстрация крутого порно приводит к тому, что министр юстиции оказывается в «Матросской тишине».

Сексуальность и агрессивность — близнецы-братья. Эти центры возбуждения находятся в человеческом мозге настолько близко, что один вид психической реакции неминуемо влияет на другой. В начале XX века проводились исследования мужской сексуальности и того, как на неё повлияла революция 1917 года. Оказалось, что сексуальность 50% участников эксперимента осталась без изменений, у 35% участников интерес к сексу снизился, зато у 15% отметили, что потенция значительно возросла (ими были в основном большевики). Примерно так же реагировали на политический кризис многие бизнесмены и политики в августе 1998 года.

Врач Мао Цзэдуна отмечал, что половая потенция «великого кормчего» ослаблялась и угасала вместе с увеличением его политической власти.

Когда разразился карибский кризис и судьба мира висела на волоске, Джон Кеннеди, заметив привлекательную секретаршу, сказал министру обороны Макнамаре: «Мне нужны её имя и номер телефона. Мы можем предотвратить войну этой ночью».

Секс сильных мира сего неразрывно связан с борьбой за власть, за сохранение этой власти, отчасти со шпионажем.

Одним из самых высокопоставленных агентов Фуше была жена первого консула Наполеона Бонапарта, впоследствии императрица Жозефина. Она ежедневно информировала Фуше обо всём, что происходило в её окружении. В своих мемуарах он писал:

«Как известно, она, вследствие своей немыслимой расточительности, привела свои дела в полный хаос. У неё не осталось ни одного луидора. Получив перед отъездом Бонапарта 40000 франков, оставленных на хранение, она мгновенно растратила их. А ведь в том же году из Египта ей присылались деньги ещё два раза, что составило примерно такую же сумму.

Поскольку Баррас расстался с Жозефиной (до знакомства с Бонапартом Жозефина была любовницей Барраса), я тайно передал ей, якобы от него, деньги, которые являлись выручкой одного игорного дома. Без всяких расписок я передал ей тысячу луидоров, и эта любезность подчинила её мне полностью. Я от неё узнавал очень много, ведь она принимала у себя весь Париж».

Принимала у себя почти всю Москву Лиля Брик.

Со слов видного в ту пору партийного деятеля, Фёдора Раскольникова, его жена Муза писала впоследствии в своих мемуарах: «В ГПУ, затем в НКВД [Агранову] был подчинён отдел, занимающийся надзором за интеллигенцией. […] Характерная черта эпохи: все знали, что „Янечка“ наблюдает за политическими настроениями писателей». Знали об этом, конечно, и в Водопьяном. Что привело его в «салон» Бриков? Потребность наблюдать за писателями, чья лояльность режиму (если точнее: безграничная преданность режиму) не вызывала ни малейших сомнений? Или что-то ещё, тогда более важное?