Читать онлайн «Французская новелла XX века. 1900–1939»

ФРАНЦУЗСКАЯ НОВЕЛЛА XX ВЕКА

_{Переводы с французского}

ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ

Утвердившаяся в искусстве еще в XVI веке, в эпоху Маргариты Наваррской, прославленная именами Лафонтена, Вольтера, французская новелла и повесть в XIX веке достигает расцвета, оспаривая в прозе первенство у романа.

Безрассудно влюбленная Ванина Ванини и зловещий Гобсек, пылкая Кармен и отважная Пышка, Фелисите — «простое сердце» и трагический возлюбленный арлезианки, — кому неведомы классические творения Стендаля и Бальзака, Мериме и Мопассана, Флобера и Доде?

В XX веке, разрушая недоверие издателей, малый жанр отстаивает свои права. Писатели-новеллисты по-своему разрешали конфликты и эстетические проблемы, которые занимают драматургов и романистов. В творчестве ведущих художников новелла соседствует с романом. Пример тому — Анатоль Франс, возродивший традицию ренессансного фаблио; по-лабрюйеровски зоркий и беспощадный сокрушитель буржуазного аморализма Жюль Ренар, мастер трагической миниатюры Шарль-Луи Филипп, суровый исповедник мятущейся души Франсуа Мориак, родоначальник социалистического реализма во Франции провидец Анри Барбюс.

Для разных жанров едина порожденная общественной необходимостью задача — утолить неиссякаемую потребность личности в духовном самопознании, в открытии сокровенных истоков человеческих чувств и поступков, смысла жизни и места каждого в ней. Человек в его взаимоотношениях с обществом и природой — их общий объект.

Но тождественная эстетическая цель воплощается в романе и новелле по-разному благодаря «субъективным», исторически сложившимся качествам одного и другого жанра. Изобразительные и выразительные возможности романа и новеллы не одинаковы. В центре внимания романиста, как правило, — двусторонний процесс воздействия личности на общество и общества на личность. Развитие общественного сознания влечет за собой в XX веке эволюцию жанровых свойств романа: возрастает его временная, историческая и социально-пространственная емкость — от масштаба одной человеческой жизни до судеб целых народов и государств, судеб, увиденных сквозь призму разных социальных слоев и многих поколений.

Для новеллы характерно воссоздание одной жизненной судьбы, одного «случайного» или поворотного события в ней.

Исконное свойство ее — провидеть в малом, единственном, «уникальном» события всю жизнь человека, а за нею — контуры общества. Такое самоограничение диктует рассказу лаконизм, предельную сгущенность изображения, особую экспрессию психологической и вещной детали. Благодаря диалектике развития жанров новелла в середине нашего столетия не утратила, а укрепила свой «суверенитет».

Хронологические рамки книги, которую читатель держит в руках, — от начала XX века до второй мировой войны. Начало века, по определению В.  И.  Ленина, — «время окончательной смены старого капитализма новым», «поворотный пункт… от господства капитала вообще к господству финансового капитала»[1]. Гений Анатоля Франса, воспринявшего на грани двух веков воздействие социалистических идеалов, осветил путь всей французской реалистической литературе XX века. Слияние в его творчестве последовательного демократизма и реалистического воссоздания социальных коллизий вызвало к жизни бессмертный шедевр «Кренкебиль», предвестие той органической народности французской литературы XX века, которая обретала свое классическое выражение в «Кола Брюньоне» Ромена Роллана, «Огне» Барбюса, «Детстве» Вайяна-Кутюрье и «Коммунистах» Арагона.