Читать онлайн «Лень»
Автор Наталия Медведева
Н. Г. Медведева
Н. Г. Медведева
ЛЕНЬ
Они стали любовниками, оттого что им обоим нечего было делать. И именно в тот день, из-за ее смертельного желания опохмелиться после очередной никчемной вечеринки, закончившейся пьянкой в ресторане. Представить же себя залезающей в автомобиль, едущей в «Севен-илевен» — наиболее ограбляемый двадцатичасовой мини-магазин — за пивом, не хватило силы. Тем более похмельной. Лос-Анджелес, как периной, был накрыт смогом и жарой. Она согласилась на его предложение сходить на ленч. Главное, что машиной должен был править он.
Они дружили семьями уже год. Виктор и его жена Алла — он, как и большинство мужчин, выехавших из СССР в сознательном возрасте, женат был на соотечественнице. Она, «Верок», как он будет называть ее, и ее муж саша с маленькой буквы. Потому что на его месте мог быть какой угодно другой саша. Ей в голову никогда не приходило, что с Виктором у нее будут какие-то отношения, кроме встреч для застолий у него или у них дома, часто заканчивающихся все в том же русском ресторане. То есть и Виктор тоже ничем особенным не отличался и тоже мог бы быть с маленькой буквы. Что только лишний раз подчеркивает ее неразборчивость, лень и послушание течению. Виктор приходил в ресторан и когда Вера пела там. Обычно стоял у стойки бара, пил коньяк и нервно покусывал губы, глядя на сцену.
Они сидели в слабо освещенном, прохладном зале «Хамбургер-Омлет» на Беверли-драйв, в Беверли-Хиллз. В то время как его жена работала в какой-то компании инженером, а ее муж был владельцем автомастерской.
Виктор с аппетитом уминал двойной бургер с грибами — коронное блюдо «Омлета», она — третий Хайнекен. У Витьки блестели губы. «Губки бантиком, а глазки два огня…» —пропелась у нее в голове блатная песенка времен нэпа… У Витьки был дамский рот. Будто подкрашенный химической помадой. Как у девушек на открытках довоенного времени, с голубками по углам и надписями золотом, вроде: «Лучше вспомнить и посмотреть, чем посмотреть и вспомнить». И руки у него были дамские — купеческо-боярские, пухлые, с острыми аккуратными ногтями.Ее будущий любовник посигналил официанту пальцем и им же покрутил над столом, имея в виду счет. Он всегда объяснялся жестами с обслуживающим персоналом. Или говорил ей: «Слушай, скажи ему… попроси его… пусть он принесет…» Он отказывался говорить по-английски, хотя жил в Штатах шесть лет. Из-за презрения к Штатам.
Как только они вышли из «прохладного» ресторана, одежда сразу прилипла к их спинам. Застывшая жара Лос-Анджелеса будто затаилась. Цифры термометра на высотном здании тоже застыли на ста четырех градусах по Фаренгейту. Немногие прохожие, казалось, не шли, а плыли, будто не выходили из автомобилей, а медленно из них выпадали. Они тоже «поплыли» вверх по Беверли-драйв, к машине Виктора.
В этой части улицы — между Вилшир- и Олимпик-бульварами — размещалось много ювелирных магазинов. Не таких шикарных, как на Родео-драйв, и к тому же будто конспирирующихся. Витька задержался у одной из витрин.
— Я сюда вещь сдал… А, вот она… Еще не продалась. — Он показал на портсигар голубой эмали, с двуглавым орлом посередине из россыпи бриллиантов, и добавил: — Фаберже.
