Режис де Са Морейра
НЕ ТЕРЯЯ ВРЕМЕНИ
Бум!
Судя по дневнику Бена, в июне 199. -го мысли его зловеще вращались по замкнутому кругу. «Люди говорят совсем не то, что думают», «что считать добром и злом — дело вкуса», — писал он. Или: «Мы вечно стремимся прийти к заключению, хотя
Чтобы понять, как Бен стал таким, каким мы знаем его сегодня, человеком, который весело насвистывает на ходу, всегда не прочь пропустить стаканчик, давно забросил свой дневник и увлекся изучением животных, надо вернуться к тому летнему утру, когда он вышел из дому, без всякой цели, просто так.
— Просто так, просто так… — бормотал Бен себе под нос. — То-то и оно, что не так! Все не просто и не так.
Настроение в тот день у него было так себе.
Как ни старалось солнце, как ни наяривало, но развеять мрак в душе Бена, чтоб у него там распогодилось и распустились розы, не могло — свет и тепло не пронимали Бена. Он угрюмо шагал, обдавая каждого, кто на него ни взглянет, серым, слякотным зимним холодом. Будто сгусток ненастья брел ясным утром по городу.
Остановившись у табачного киоска, он купил пачку сигарет, достал одну штуку и протянул бомжу, который сидел тут же на углу, но тот отказался.
«Черт подери, — подумал Бен, — и как он ухитряется торчать тут целый день, ни разу не курнув?»
На минуту он поставил себя на место бомжа и задал тот же вопрос самому себе: «И как я ухитряюсь торчать тут целый день без единого перекура?»
Но ответить не смог, а потому вернулся на свое место и пошел себе дальше.
Чуть отойдя, он повернул назад, чтобы еще разок спросить бомжа о том же самом, но не решился — прошагал мимо. Тогда он перешел на другую сторону улицы и, глядя под ноги, направился в первоначальную сторону.
Бомж удивленно на него смотрел. Бен проклинал себя: «Ничтожество! Заговорить и то ни с кем не можешь — трус!»
Знал бы он, что перемена тротуара переменит его жизнь до полной неузнаваемости, так порадовался бы своей вполне, в конце концов, понятной робости. Но он еще не знал и потому все шел и злился на себя, и едкий дым отвергнутой сигареты омрачал его мысли.
На последнем этаже дома, на другом конце той же самой улицы, проснулась и потягивалась девушка, которая еще не знала, как ее зовут. А в ней проснулась неистовая жажда грейпфрута, как всегда по утрам, не считая воскресного, когда ее больше тянуло на персики.
Но укорять себя за то, что не запаслась любимыми цитрусами с вечера, хотя прекрасно знала, что пожелает их с утра, она не стала, а вскочила с постели и запустила подушкой в жирного кота, который спал, свернувшись на полу.
— Не для того я назвала тебя Билли Кидом, чтоб ты тут дрых без просыпу! — крикнула девушка.
Кот лениво запрыгнул на кровать и снова улегся. А девушка голышом прошлепала в ванную, сунула голову под кран и тряхнула грудями, чтобы немножко их взбодрить.
Заспались все сегодня, сказала она и вернулась к кровати со стаканом воды в руке.