Читать онлайн «Русская Жизнь. Октябрь 2008»
Автор Дмитрий Быков
I.
II.
III.
IV.
V.
VI.
VII.
VIII.
I. ЛЮБОВНИКИ
II. РОГОНОСЦЫ
∗∗∗
СТИХИ О СОБАКЕ
СТИХИ ОБО ВСЕМ
Исполнительный Комитет и ответ на предложение о Принцевых островах
Каменев и Московский Совет
Экс-капиталист
Теоретик революции
Результаты блокады
Вечер в опере
Исполнительный Комитет и террор
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
Первая стадия
Вторая стадия
Третья стадия
Осенний сон
I.
II.
III.
IV.
V.
VI.
VII.
VIII.
I.
II.
III.
IV.
V.
Олигархи
Острова
ЮКОС
Милиция
Реабилитация
Колчак
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
∗∗∗
Смерть из-за продуктов
Развратный клоун
Еле ворочал языком и улыбался
Биография токсикоманки
Журнал «Русская Жизнь»
22 октября 2008 года.
Тема номера «Грех»
Бессмертный грех
Гордыня большая
Дмитрий Быков
Как известно, заповедь на самом деле одна — «НЕ» с глаголами пишется отдельно. Все остальное — примеры.
Грех, если серьезно, только один. Все прочие им обусловлены.
Я говорю о гордыне, во всяком случае, о том, как я ее понимаю. Гордыней в моем понимании называется такое состояние, в котором ты полагаешь себя вправе решать — кому быть, а кому нет. Иными словами, это сознательное и целенаправленное делание мерзостей в надежде, что Бог тебя остановит; а если не остановит, то его и нет.Зло только тогда и зло, когда совершается в здравом уме и твердой памяти, с заранее обдуманным намерением, с точным осознанием всей глубины падения. В глубине души такой гордец полагает, что человеческие законы на него не распространяются, а в существовании божеских он не уверен. Полагаю, в глубине души он рассуждает так: если Бог есть и он меня сейчас разгвоздит, то это само по себе достаточный приз, и тогда быть разгвозженным не так уж страшно. Побочная мысль: ведь мы боимся чаще всего не того, что может с нами случиться (мало ли всего с нами случается за жизнь, никакой неодушевленный предмет не выдержит!), а того, что рану эту нам нанесет нечто недостойное, слабей и презреннее нас. Обида от возлюбленной — норма, почти радость, но от ничтожества, от мерзавца... Как у Валерия Попова: «Чем это тебя? — Это меня алмазом. — Ну, тогда нормально». Так вот, потерпеть от Бога — это их устраивает. Но все человеческое презирается априори.
Тут есть еще одна, особенная разновидность гордыни, предусмотренная заповедью «Не искушай Господа Бога твоего». То есть не выводи его из себя в надежде получить доказательство его существования. Не пытайся подчеркнутой добродетелью заслужить поощрение, не пробуй слишком изобретательной злобой разозлить его до нового Армагеддона. Гордыня и так наказуется — но с почти демонстративной скромностью, аккуратностью, без всякого громокипящего избытка: ты так громко набивался, и я тебя так тихо, так изящно... Вот как надо.
Есть знаменитый диалог: «Бог умер» (Ницше) — «Ницше умер» (Бог). Контраст интонаций здесь особенно разителен. Ницше орет, приплясывая, задыхаясь от соплей (писал «Заратустру», страдая инфлюэнцей, что зафиксировано в письмах): «Бог у-у-умер!» (В подтексте — ожидание: ну, сейчас он мне покажет. Гром, молния, вся красота тираноборчества. ) Бог же убрал его тихо, даже как-то целомудренно, в психиатрической лечебнице. Он даже не сказал вслух: «Ницше умер». Он это подумал, и это произошло. А сформулировали уже люди: Бог вообще редко снисходит до личных формулировок. Его метод — подсказка, как говорила Ахматова, беру свою мысль и кладу рядом с собеседником.
