Читать онлайн «Чехов: без купюр»

Чехов: без купюр

«Честные не лгут, когда не нужно»

Если А. П. Чехов прочитал то, что о нем пишут в учебниках литературы и других официальных источниках, то, вероятно, заявил бы категорический протест: «Это не обо мне!» Возможно, он даже потребовал бы выплаты морального ущерба!

Чтобы великий русский писатель А. Чехов походил на тот канонический образ, который преподносила народу официальная печать, из его биографии цензура старательно изъяла все лишнее. Только в полном собрании сочинений в 20-ти томах (1948-1952 гг. ) имеют место 500 купюр…

Поэтому рассказ о великом писателе, приуроченный к очередной годовщине со дня рождения (17(29) января 1860 г. ) будет максимально приближен к реалиям жизни. К правде, которая составляла суть творчества Антона Павловича и которая на прочь отсутствует в «утвержденном партией и правительством» образе великого художника.

Исправленному верить

На фотопортретах Чехов выглядит эдаким рафинированным «підстаркуватим» интеллигентом: узкий росчерк лица, «велосипед» пенсне, аккуратная бородка. Про таких одни говорят «больно умный», другие – видят определенную (чеховскую!) породу интеллектуалов-гуманистов, увлеченных перестройкой несовершенного мира. Однако по большому счету Чехов не был интеллигентом. У него не было трех дипломов о высшем образовании: своего, отца и деда. (Дед великого писателя – крестьянин, отец – мелкий лавочник). Да и мироустройство по Чехову – это скорее разрушение, чем созидание.

Исковеркано временем даже представление о внешности Чехова.

Писатель нисколько не походил на узкогрудого «ботаника», каким его рисует воображение большинства читателей. Напротив, Антон Павлович был высок (186 см), крепко сложен, красив, говорил шикарным басом и очень нравился женщинам.

Вышли мы все из народа

Чем охотно пользовался всю жизнь.

Иллюстрацией того, как Антон Павлович относился к слабому полу, может служить цитата из одного недавно реконструированного чеховского письма.

"Я не видел ни одной такой квартиры (порядочной, конечно), где бы позволяли обстоятельства повалить одетую в корсет, юбки и в турнюр женщину на сундук, или на диван, или на пол и употребить ее так, чтобы не заметили домашние. Все эти термины вроде встоячку, всидячку и проч. – вздор. Женщины…, которые употребляются, или, выражаясь по-московски, тараканятся на каждом диване… это дохлые кошки, страдающие нимфоманией. Диван очень неудобная мебель. Его обвиняют в блуде чаще, чем он того заслуживает. Я раз в жизни только пользовался диваном и проклял его. Распутных женщин я видывал и сам грешил многократно… Роман с дамой из порядочного круга – процедура длинная. Во-первых, нужна ночь… В номере ваша дама падает духом, жантильничает, дрожит и восклицает: „Ах, Боже мой, что я делаю?! Нет! Нет!“ Добрый час идет на раздевание и на слова, дама ваша на обратном пути имеет такое выражение, как будто вы ее изнасиловали, и все время бормочет: „Нет, никогда себе этого не прощу!“

В других посланиях Чехов не менее фривольно рассказывал о посещениях японских, индийских и прочих дам легкого поведения, а также других пикантностях своего мужского бытия.