Читать онлайн «Узел»

Сергей Алексеев

Узел

1

Доктор пасся в километре от разведочного участка, в густых молодых осинниках, вымахавших после пожара. На шее Доктора бренчало самодельное ботало, подвязанное брючным ремнем, однако глуховатый звук жестянки можно было услышать за сотню метров, не больше. А в дождливую погоду да в таких зарослях скорее лбом в круп коня врежешься, чем услышишь. С тех пор, как жеребец начальника партии Жорина сломал передние ноги на курумнике, лошадей на участке путать не стали. А те, почувствовав свободу, иногда забирались так далеко, что работавшему первый сезон коноводу Сычеву приходилось брать пару булок хлеба на дорогу и отправляться на поиски. Бывало, находил. Бывало, терялся, тогда искали и Сычева и коней.

Вся эта седельно-вьючная сила на участке числилась списанной. Таков тут был порядок аренды: взяли на сезон конягу в местном совхозе и тут же бумагу написали – копыта, мол, отбросила, заездили геологи. Как это, например, случилось с начальниковым жеребчиком – Несчастным. Несчастный выполз на коленях к лагерю, ржал тоненько, жалостно. Жорин не выдержал, погладил стриженую челку лошади и добил из револьвера в ухо. Потом повар несколько дней готовил отбивные и даже пельмени. Что поделаешь!. .

Если коню удавалось пережить весь ад походной жизни, его возвращали в совхоз, а бумагу-похоронку уничтожали.

Доктор принадлежал участковому геологу Сереге Лиходееву и работал в поле второй сезон. Приходилось Сереге возить на нем грузы, и ходить в маршруты, и даже таскать резиновые лодки по реке. Доктор, хотя и имел звучное имя, на вид был страшноватый: на ходу задними ногами ступал не в «колею», ходил чуть бочком, шея короткая, голова здоровая и вечно опущенная. Но сообразительность имел докторскую: с пустыми руками – подходи и хоть обнимайся, с уздой – в мгновение поворачивался задом и прижимал уши.

День вокруг него протопчешься – не поймаешь. Признавал только Серегу да еще повара, словно чувствуя в нем будущего распорядителя своих останков. Когда Серега первый раз надел Доктору ботало, тот подозрительно прислушался к звону, отковылял в сторонку, лег на бок, ловко зацепил копытом веревку, порвал ее, и ботало, звякнув, укатилось. Затем встал и спокойно ушел в тайгу. Утром Серега собрался уж пешком маршрут кончать, вылез из-под полога, а конь стоит в десятке метров от него, честно стоит, ждет, когда его заседлают и рюкзак на хребет взвалят. А до геологов ездил на Докторе совхозный врач, он же ему и кличку такую дал, и к свободе приучил.

За два сезона Доктор приноровился к порядкам геологов. Идет дождь – можно в лагерь не приходить, все равно маршрутов не будет. Сильный ветер – тоже. Кстати, от ветра он однажды пострадал. Пасся на том же горельнике, трава густая, хорошая, гнуса нет. И вдруг обгорелая сосна рухнула и вершиной зацепила по крупу. С тех пор и стал ходить он бочком. Тоже сначала пристрелить хотели, да Серега пожалел.

Сейчас Доктор бродил в осинниках, лениво щипал траву; прилизанная дождем рыхлая шерсть лоснилась от сырости, и вокруг шеи явственно проступали твердые шишки от паутовых укусов. А Серега Лиходеев в промокшей и стоящей колом брезентухе продирался через заросли, матерился себе под нос и время от времени, остановившись, звал Доктора, прислушивался: не зазвенит ли где? Это был редкий случай, когда Серега искал коня. Приспичило, надо! И не ему, а начальнику партии Жорину.