Читать онлайн «Жизнь Марины Цветаевой. Документальное повествование»

Автор Ирма Кудрова

Ирма Кудрова

Марина Цветаева: беззаконная комета

Автор и издательство благодарят за предоставленные фотоматериалы Дом-музей Марины Цветаевой

В книге также использованы фото из личного архива автора, и фото М.  С. и И.  М.  Наппельбаум (Агентство ФТМ, Лтд)

© Кудрова И.  В.

© ООО «Издательство АСТ»,2016

* * *

Часть I

Молодая Цветаева

Поэт – издалека заводит речь. Поэта – далеко заводит речь. Планетами, приметами, окольных Притч рытвинами… Между да и нет Он, даже размахнувшись с колокольни, Крюк выморочит… Ибо путь комет – Поэтов путь. Развеянные звенья Причинности – вот связь его! Кверх лбом – Отчаятесь! Поэтовы затменья Не предугаданы календарем. Он тот, кто смешивает карты, Обманывает вес и счет, Он тот, кто спрашивает с парты, Кто Канта на́голову бьет, Кто в каменном гробу Бастилий Как дерево в своей красе. Тот, чьи следы – всегда простыли, Тот поезд, на который все Опаздывают…                   – ибо путь комет Поэтов путь: жжя, а не согревая, Рвя, а не взращивая – взрыв и взлом – Твоя стезя, гривастая кривая, Не предугадана календарем! 8 апреля 1923

Глава 1

Мать

«Ты дал мне детство лучше сказки…»

Так написала Марина Цветаева в день своего семнадцатилетия в стихотворении «Молитва». Почти что сказкой предстают ее детские годы и в воспоминаниях Анастасии Цветаевой, младшей сестры. Но в живой жизни сказок нет: горечь всегда так недалека от радостей, что едва изумишься удаче, а уже на пороге беда. И если потом оглянешься – что вспомнится раньше? Чего там было больше – боли или радостей? А это уж как посмотреть.

Есть такие рисунки-тесты: на листе только белое и черное, и каждое – сплошным пятном. Бросишь первый взгляд: белый профиль прекрасной дамы. А вглядишься, сощурив глаза, – да и вовсе не дама! – черным пятном отчетливо проступают очертания разрушенного замка…

1

Две сестрички растут-подрастают в Трехпрудном переулке старой Москвы – в одноэтажном, с мезонином, деревянном доме, окрашенном коричневой краской; обитатели дома называют его «шоколадным».

Тополь растет перед входом в зеленый двор. В углу двора виден колодец, возле него суетятся утки; дворник возится с голубями. А вон там горничная с экономкой – они вытащили из дома старые кованые сундуки, перетряхивают барские наряды, укладывают зимние вещи.

Из окон дома слышны звуки рояля; нудные гаммы разыгрываются явно детскими руками. Потом наступает недолгая тишина, внезапно прорываемая бурей шопеновского этюда. Ну, это уж за роялем не дети – такая энергия звука, такая страсть в каждом аккорде!

Вскоре хлопает полосатая парадная дверь, и две девочки в легких пальтишках и матросских беретах выходят на прогулку, сопровождаемые бонной. Их маршрут привычен: по тихому переулку они направляются к Никитским воротам, потом поворачивают налево по Тверскому бульвару Туда, где вдали черной застывшей фигурой виднеется памятник с вечно наклоненной головой. Иногда они поворачивают к Патриаршим прудам. Изредка их обгоняет пролетка, за чьим-то забором громко раскудахтались куры, запах борща и жареных пирожков вдруг пахнёт из открывшейся двери трактира. Шарманщик на перекрестке крутит свою шарманку.