Читать онлайн «Приют ветеранов»

Владимир МИХАЙЛОВ

ПРИЮТ ВЕТЕРАНОВ

Глава первая

Как это обычно бывает, вещество, чьи кристаллы в быту получили название «матовые алмазы», были обнаружены в природе совершенно случайно, когда экспедиция искала нечто абсолютно другое; именно обнаружены в природе (специально подчеркиваю это), а вовсе не синтезированы в лабораториях «Братья Симс, Лтд. »; слухи такого рода, одно время распространившиеся весьма широко, не имеют ничего общего с действительностью. Название это, возникшее оттого, что по составу новый минерал представлял собой не что иное, как всё тот же многоликий углерод, отличавшийся от алмазов единственно формой кристаллической решетки, продержалось, однако, недолго, потому что кристаллы никак не обладали ни твердостью алмаза, ни его блеском – вообще ни единым из тех свойств, которые делают алмаз столь драгоценным. Зато у бета-углерода (такое наименование получил он на научном жаргоне) были, пусть и далеко не сразу, обнаружены совершенно иные качества – те самые, что быстро сделали его рыночную цену на порядок большей, чем у того же алмаза. Эти свойства, обнаруженные также благодаря чисто случайному стечению обстоятельств и недюжинной наблюдательности доктора минералогии Угольфа Шварценберга, в то время (имеется в виду 2009 год) проходившего стажировку в Кембридже.

Открытие в те дни не стало сенсационным лишь по той причине, что было немедленно засекречено – сперва фирмой, а потом уже и государством; режим секретности становился все более жестким по мере того, как установленные качества бета-углерода проявлялись, подтверждались, а пути применения их на практике, поначалу довольно смутные, приобрели вдруг колоссальное – глобального масштаба – значение. В этом отношении открытое вещество можно было бы сравнить, например, с электричеством: не получив исчерпывающего представления о том, что же это, в сущности, такое, цивилизация тем не менее научилась прекрасно им пользоваться. Нечто подобное имело место и в случае с бета-углеродом: объяснить его свойства, исходя из современных физических и физико-химических представлений было совершенно невозможно, напротив: согласно современному уровню знаний, такие свойства существовать никак не могли; тем не менее, они раз за разом подтверждались на практике, что и сделало возможным их практическое применение.

Что же касается теоретического обоснования, то оно и по сей день заставляет себя ждать – если только вы не хотите прибегать к донельзя фантастичным гипотезам, какие и сам Бор признал бы слишком уж сумасшедшими для того, чтобы быть верными (упомяну хотя бы предположение о переброске энергии в некую параллельную вселенную, чье существование практически никем, никак и никогда не подтверждалось). Но так или иначе, факты оставались фактами, и по мере того, как их накапливалось все больше, они волей-неволей приобретали черты науки, пусть и чисто прикладной, но от того для человечества никак не менее важной.

Для того, чтобы получить достаточно точное представление о значении новой отрасли знания и применения, довольно сказать, что бета-углерод после соответствующей обработки оказался способным на воистину немыслимое действие, а именно: останавливать процесс распада трансуранидов. То есть, процесс этот, насколько можно судить, продолжался; однако продукты его не покидали пределов молекулы, которую бета-углерод более чем охотно образовывал с любым (практически) неустойчивым атомом – не покидали, а девались, как образно выразился один из исследователей этого эффекта, прямо в преисподнюю, где, надо полагать, находили себе применение, заменяя классическую серу. Иными словами, в присутствии бета-углерода любое (а точнее – в соотношении ста к одному) количество распадающегося вещества становилось не более опасным, чем зубной порошок. В мире, в котором все еще продолжали отмечать годовщину Чернобыля, невзирая на то, что имелись и более свежие примеры опасности атомной энергетики для населения планеты, – в этом мире появление бета-углерода было воспринято примерно так, как осужденный на смерть встречает помилование с полным освобождением.