Читать онлайн «Любовник роз»

«20. 05. 2004. Это моя последняя запись. Хотелось оставить на странице только одно предложение: „В моей смерти прошу никого не винить“, как принято в любовных мелодрамах, но мне кажется это пошлым. Пусть будет эта запись, она завершит мой дневник. Кому нужно, тот прочтет.

Тяжело ли мне? Уже нет. Я дошел до той точки, когда мне реально все равно. И еще… мне противно. Жизнь – мерзкая штука.

Сегодня мне исполнилось семнадцать.

Лиза… Два года сильной, безответно мучительной любви. Самая популярная девушка не только в классе, но и в школе, самая красивая, при этом капризная. Лиза решила, что весь мир должен быть всегда у ее ног, вернее, под ее каблучком. И именно это сводит с ума. Она независима ни от чего и ни от кого, на всех смотрит свысока и кажется недостижимым идеалом. Магнит для всех парней. И для меня. Любовь жжет, все еще жжет, все мысли только о Лизе ежеминутно, ежесекундно… Два года… ловить ее взгляд, дрожать от звуков ее голоса, любоваться ее лицом… сидеть на ее страничках в соцсетях и лайкать все ее посты, комментировать фотографии, перед сном посылать СМС с пожеланием спокойной ночи и не получать в ответ даже стандартно краткое: „споки“. Два года мучений… И кто я для нее? Обычный, ничем не выдающийся парнишка, каких много, очередной поклонник в длинном ряду воздыхателей. Хватит!

Но расскажу про этот последний день моей жизни по порядку.

Мама… единственный мой родной человек, только это сейчас вызывает боль. Но разве ей не будет легче без меня? Она выбивается из последних сил, весь день работает на швейной фабрике на монотонной операции подрубания простыней, после смены моет полы в двух офисах и еще берет на дом заказы по индивидуальному пошиву одежды для знакомых. Обычно выполняет их в выходные, а если не успевает к сроку, то и по ночам. А все для того, чтобы у меня, ее единственного сына, ни в чем не было недостатка. Разве не легче ей будет, когда я покину этот мир? Она еще молода, устроит свою жизнь, а я ей только мешаю. И в этом я тоже сегодня убедился!

Мама разбудила меня утром, подарила рубашку, сшитую собственноручно, кожаную куртку, поцеловала и убежала на фабрику. А я отправился в школу. И надел обновки, так хотелось покрасоваться в кожанке, о которой я давно мечтал. Май очень теплый. Ковров – маленький город, кажется, он весь в цвету, воздух пропитан сладкими ароматами, но от этого на душе невыносимо тоскливо. В голове проносятся картины, как я гуляю с Лизой, держась за руки, по яблоневому саду, как смотрю в ее прозрачные голубые глаза, как целую ее розовые мягкие губы… Я не могу избавиться от этих картинок, они мешают дышать, вызывают сердцебиение…

В школе все прошло стандартно. Одноклассники поздравляли, дергали за уши, как маленького, шутили. Но мне показалось, что всем наплевать. Лиза подошла на перемене, подарила флэшку в виде забавного котенка и легко поцеловала в щеку. И тут я не выдержал и признался. Она смутилась, я видел по лицу, что ей неприятно.

– Вить, я ведь поцеловала тебя только в знак внимания, у тебя все же днюха! – сказала она, глядя мне в глаза.

– У меня нет шансов? – выдавил я из себя, находясь от волнения почти на грани обморока.

– Никаких… сорри… – тихо ответила она и погладила меня по щеке.

Лиза смотрела с нескрываемой жалостью, затем отвернулась и пошла по коридору. Я проводил ее взглядом, ее силуэт будто расплывался. Еще не хватало разреветься, как девчонке!

Не дождавшись окончания уроков, я покинул школу. Друзей у меня практически нет, такой я человек. Мне комфортнее быть одному. Я отправился в кафе, отметил свой день рождения чашкой капучино и мороженым. До вечера бродил по городу, мне казалось, что после отказа Лизы я умер, и по улицам движется только моя тень. Не помню как, но я оказался на центральной площади возле кинотеатра. Девушки легкого поведения тусуются там постоянно. Ко мне подошла одна и предложила поразвлечься.

– А то ты что-то грустный и бледный! – добавила она и расхохоталась, легко ударив меня в плечо.  – Взбодрись, пацан! Жизнь прекрасна!

Не знаю почему, но я, глядя на ее молодое симпатичное, но сильно накрашенное лицо, вдруг разоткровенничался. Мне невыносимо захотелось рассказать именно ей обо всех моих несчастьях. Узнав, что у меня сегодня день рождения и к тому же мне отказала любимая девушка, проститутка стала серьезной. На миг маска девахи-веселухи спала с ее лица, оно приняло участливое выражение. Правда, меня напряг довольно странный цвет ее глаз, они были медово-желтыми, но мутными, словно в радужку насыпали песок. При угольно черных волосах и смуглой коже это выглядело жутковато. Но, видно, такой сегодня день, что все мне кажется ненормальным и неприятным. Однако девушка отчего-то невыносимо притягивала меня на физическом уровне. Я решил, что это специфика ее профессии так на меня действует. Пообщавшись несколько минут, я уже видел не ее мутные глаза, а только пухлые губы, покрытые слоем красной помады, пышную грудь, плотно обтянутую полупрозрачной, сильно декольтированной кофточкой, длинные стройные ноги, едва прикрытые коротенькой кожаной юбкой. Желание захлестывало, и с этим трудно было бороться.

– Меня зовут Моника, – тихо сказала она.

– Витя, – растерянно представился я.

– Сонька! – громко позвала она и помахала рукой стайке девушек, группирующихся на ступенях кинотеатра.

К нам подошла ее подружка, миловидная блондинка, на вид моя ровесница.

– Прикинь, у пацана днюшка, – с воодушевлением сообщила Моника.  – Устроим праздник имениннику. А то он что-то грустит не по делу! А я очень люблю утешать несчастных мальчиков!

– У меня мало денег, – сказал я.

– А мы и бесплатно дадим по такому случаю! – практически хором ответили девушки, переглянулись и расхохотались.  – Я тут рядом живу, – добавила Соня и взяла меня за руку.

Вот так я оказался в квартире проститутки. По пути все же купил бутылку шампанского и торт.

Квартира оказалась маленькой, но уютной. Полумрак, огромная кровать, над ней постер порнографического содержания, красное шелковое покрывало… Девушки моментально разделись. Я оцепенел, глядя на их обнаженные тела. Они легли, приняв эффектные позы. Но на меня будто столбняк напал. Соня раздвинула ноги и начала ласкать себя напоказ. Моника играла со своими сосками и не сводила с меня глаз. Но я по-прежнему стоял возле кровати и даже не разделся. Соня уже так возбудилась, что упала на спину и громко стонала.

– Не поможешь, котенок? – чуть севшим голосом проговорила Моника.  – Нам точно не хватает твоего твердого… как ты любишь его называть?

– Кого? – тупо спросил я.

– Орудие, кий, принц, лысый, молот, голова, жезл, мальчик… и еще кучу названий вы придумываете для своего драгоценного члена, – сказала Моника и хохотнула.  – А ты как его называешь?

– Никак, – прошептал я и расстегнул рубашку.

– Наконец-то! – тихо засмеялась она и потянула себя за соски.  – Голышом куда удобнее! Соня чуть не кончила, а ты все стоишь!

– Первый раз у меня, – признался я и чуть не задохнулся от смущения.

Шоу, устроенное девушками, вызывало смешанные чувства. Было стыдно, любопытно, но отчего-то противно. Голые тела притягивали открытыми взгляду потаенными уголками, все усиливающимся запахом разогретой плоти, соблазнительными формами. Но в то же время отталкивали казавшейся мне пошлой доступностью. Тайны уже не было, все напоказ, упругие груди с красными сосками, раздвинутые колени, бритые лобки… Мне трудно было отвести взгляд, но отчего-то начало тошнить.

„И такова любовь? – в смятении думал я.  – И Лиза в кровати вот так же извивается и стонет от страсти? Неужели и она втихую удовлетворяет себя, закрываясь в ванной, ласкает свое тело…“

Эти мысли вызвали невыносимое омерзение, будто чистый прекрасный идеал вымазали чем-то отвратительным.

– Лапусик, что ж ты не сказал? Первый раз очень важен! – ласково произнесла Моника и соскочила с кровати.  – С тобой нужна нежность!

Она обняла меня и прижалась. Запах ее волос, духов, вспотевшего тела проник, казалось, мне прямо в мозг. Она уже расстегивала мои джинсы. Когда я оторвался от ее губ, то заметил, что Соня исчезла из комнаты, и был ей за это благодарен. Моника уложила меня в кровать, притянула к себе. Ее пальцы продолжали ласкать, я закрыл глаза и позволил ей делать все, что она захочет…

Ушел я от девушек около десяти вечера. Что сказать? Первый раз всегда представлялся мне чем-то ошеломляюще фантастичным и прекрасным, но сейчас я ощущал лишь омерзение. Особой разницы между половым актом с женщиной и самоудовлетворением я не почувствовал. Разрядка была стандартной.

Когда я вышел из подъезда, то в темной арке меня встретили два парня.

– Сонька сказала, он будет в новехонькой кожаной куртке, типичный ботан и хлюпик на вид, – услышал я и остановился.

– Вроде он, – ответил второй голос.

Я оглянулся, бежать было некуда. Даже описывать все это не хочу! Да, прижали к стене, для острастки наподдали, сняли куртку, часы, забрали кошелек и смартфон.

Сейчас думаю, что надо было драться с ними. По крайней мере, они бы меня и прикончили. Хотя… мне все равно.

Пришел домой. Хотелось лишь одного: спрятаться в своей комнате, никого не видеть и не слышать. Но мать ждала меня за накрытым столом, она принарядилась, сделала прическу. И как-то враз, словно у меня открылись глаза, я увидел и убогую обстановку нашей квартиры в древней хрущевке, и обшарпанную мебель, приукрашенную вышитыми салфеточками и от этого кажущуюся еще более старой и жалкой, и стол, накрытый новой клеенчатой скатертью с выставленными на нем стандартными салатами и „праздничной“ курицей-гриль, и лицо мамы, неумело подкрашенное и от этого выглядевшее карикатурно некрасивым. Мне стало совсем худо, хотелось закрыть глаза и ничего этого не видеть. И тут из ванной вышел какой-то мужичонка. Я натянуто улыбнулся, стараясь изо всех сил подавить приступ истерического хохота.

– Витенька, – виновато начала мать, – давно хотела тебя познакомить… мой друг Николай Орестович. Ты только чего не подумай! У нас все серьезно, – тихо добавила она, с испугом на меня глядя.  – Он кладовщик на нашей фабрике.

– Очень приятно! – пробасил Николай Орестович и крепко пожал мне руку.  – Поздравляю, молодой человек! Семнадцать – это серьезно! И армия не за горами! – зачем-то добавил он и захохотал.

– Ждете, когда я уеду? – ехидно спросил я.  – Чтобы не мешал любовным утехам с моей матерью?

– Э, полегче! – набычился он.  – Оскорблять никого не надо! Людмилочка уговорила меня прийти сегодня в гости, отметить твой день рождения, так сказать, в семейном кругу, и с тобой заодно познакомиться. А ты сразу хамить? Да ты пьян, парнишка! Уже где-то накидался? Ну-ну, я не против, все же в такой день не грех и выпить.

– Может, за стол? – растерянно предложила мама.

– А твой друг и ночевать останется? – не выдержал я.  – А может, все же дождетесь, когда я в армию свалю?

Ответ я слушать не стал, ушел в свою комнату и закрылся. Мама через какое-то время постучала, начала звать меня, извиняться, но я лежал на кровати, лицом вниз, зажав уши ладонями. С меня реально хватит.

Я слышал, как хлопнула входная дверь. Видимо, мамин друг все же ушел. Но и это уже не могло как-то повлиять на мое настроение. Дождусь, когда мать уснет, уйду… сегодня же.

Через квартал от нашего дома набережная Клязьмы, длинный автомобильный мост перекинут через реку… Лучшего места не найти. Тем более я так и не научился плавать.

Вот и все. Точка».