Дэвид Алмонд
Глина
Часть первая
1
Он появился в Феллинге в феврале, погожим морозным утром. Не так уж и давно, но в другую эпоху. Я шлялся по улицам с Джорди Крэгсом — мы тогда почти не разлучались. Шатаемся без дела, ржем, отпускаем шуточки. Курим по очереди сигарету, выпускаем в воздух длинные хвосты дыма. Причастие закончилось, мы и двинули в Сад Брэддока. Топаем по Уотермил-лейн, а тут мимо прет, громыхая, красное такси. Черная гарь так и валит из выхлопной трубы. По табличке наверху видно — с южной части побережья.
— Чего его сюда принесло? — спросил Джорди.
Мне к зубам пристала частичка облатки. Я отлепил ее языком, проглотил, потом снова затянулся.
— А кто ж его знает, — отвечаю.
Такси остановилось ярдах в пятидесяти, у дома Дурковатой Мэри. Вышла сама Дурка — рыжие патлы так и болтаются, одета в цветастый балахон, на ногах клетчатые шлепанцы. Тут пацан этот вылазит из такси, тянет за собой ободранный коричневый чемодан. Дурка заплатила водителю, и они оба потопали к ее входной двери. Она на нас оглянулась. Попыталась пацана обнять, но он вывернулся и шасть внутрь. Дурка следом, дверь захлопнулась.
Таксист, мимо нас проезжая, высунулся из окна.
— Чего вылупились? — говорит.
— Да так, — отвечаю.
— А вы бы валили обратно к себе в Уитли-Бей, — посоветовал Джорди.
— Угу, — подхватил я. — Вали отсюда, рыборожий.
Мы заржали хором и дернули к саду, выкрикивая:
— Рыборожий! Рыборожий! Рыборожий!
Ломанулись в древние железные ворота, продрались через колючки, пошлепали по краешку глинистого пруда, заглянули в каменоломню, заглянули в пещеру. На стене опять надпись. Мы ее спичками осветили. Всего-то: «Мы за вами следим. Вы трупы». А потом большой косой черный крест.
Кто-то попытался еще и череп пририсовать, да не вышло — мозгов не хватило.— Вообще тупые, — говорю.
И замазал надпись грязью.
Джорди закурил снова. Поточил ножик о камень, направил его на меня:
— Скоро будет настоящая битва.
Я пососал сигарету:
— Угу.
— Мы против них, стенка на стенку, — не унимается Джорди.
Меня дрожь пробрала. Попробовал усмехнуться — не вышло.
— Битва в Саду Брэддока, — говорю.
Посмотрел на шершавые стены каменоломни, на заросли сорняков, глубокий глинистый пруд, развалины дома Брэддока наверху. Перепелятник вымахнул из своего гнезда в камне, поднялся в небо.
— Кто это к Дурке приехал? — спросил я.
Джорди пожал плечами:
— А кто ж его знает… Вот бы уж с кем не поменялся — в одной берлоге с этой чокнутой.
Вытащил из кармана бутылочку из-под фигового сиропа, передал мне. В ней до половины — вино, которое он надыбал с мессы. Я отвинтил крышку, взболтал, чмокнул губами. Вино тягучее, сладкое, от него разом начинает клонить в сон.
— Тырить церковное вино грех, — говорю.
Мы заржали оба, потом наломали веточек — развести костер.
Я указал на землю:
— Гореть тебе в аду, Джорди Крэгс.
— Не-а, — отвечает Джорди. — За это — нет. В ад упекают за настоящие грехи. Например, если спереть миллион.
— Или убить кого, — говорю.
— Верно. — Он воткнул нож в землю. — Убийство! — Хлебнул еще, утер рот рукой. — Мне тут вчера приснилось, что я грохнул Черепа.