Читать онлайн «Мои корабли»

шшггш

ломм

КОНСТАНТИН ЛОМИА

СТИХОТВОРЕНИЯ Перевод с абхазского

Москва

«ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА 1981

С(Абх)2 Л 74

СТИХИ КОНСТАНТИНА ЛОМИА

Вступительная статья ЕВГЕНИЯ ДОЛМАТОВСКОГО

Оформление художника Л. ЧЕРНЫШЕВА

(Б) Вступительная статья. Оформление. Стихи, отмеченные *. Издательство «Художественная литература», 1981 г.

Л 1⁰⁴⁰³~—-99-81 4702030000

028(01)-81

На рубеже пятидесятых годов славный основоположник и садовник абхазской литературы Дмитрий Гулиа направил в Москву двух юных поэтов. Это были уже не первые абхазцы, поступавшие учиться в Литературный институт.

В те далекие времена, как раз накануне нового учебного года, мне посчастливилось встретиться с мастером на его благодатной земле. Он рассказывал, как всегда, больше о своих сотоварищах по литературе, молодых и старых, чем о собственных творческих делах; впрочем, развитие абхазской литературы и было для него наиглавнейшим личным творческим делом. Дмитрий Гулиа с особой теплотой упомянул о двух абитуриентах, с которыми, он знал, мне придется встретиться осенью. Их имена — Алексей Ласу-риа и Константин Ломиа. У каждого по тетради стихов, и не сразу, и не в полном объеме смогут

эти тетради стать книгами. Но юноши — достойные. Они беззаветно преданы поэзии. Характеры у них разные, если не противоположные. Ласу-риа — огненный джигит, он в литературу ворвался на коне, ничто его не остановит.

А вот второй начинающий — Константин Ломиа — человек застенчивый, тихий, это и украшает его, однако может в какой-то степени и помешать утвердиться на зыбкой литературной почве. Добрый Дмитрий Гулиа, как он хорошо понимал человеческие натуры! Я вскоре сумел убедиться: молодые абхазские поэты точно соответствуют его характеристике. Оба они оказались в моем поэтическом семинаре, и на протяжении пяти лет мы, если можно так выразиться, глядели друг другу в глаза: абхазцы в институте сидели на первой парте, передо мной. Вероятно, это было обусловлено тем, что им приходилось осваивать одновременно и премудрость поэтического ремесла и просто русский язык. Ведь оба они подрастали в селе, говорили раньше лишь на родном языке.

Мне, кажется, удалось не то чтобы усмирить, но направить вверх, в горы бешеный аллюр Алексея Ласуриа, а вот помочь Константину Ломиа выйти из состояния тихой мечтательности я не сумел. Теперь я думаю, что и не надо было вмешиваться, что-то менять и перестраивать в его характере — именно это качество выросло и окрепло у поэта, как философское осмысление мира и времени. Я тогда воспринимал двух молодых абхазцев почти как двуединство. Их дружба — тот редкий случай, когда два поэта, при всем различии темпераментов, подобно братьям, всегда вместе и в быту, и в литературе. На каком-то взрослом перевале пути поэтов, бывает, расходятся. Ласуриа и Ломиа не успели вместе достичь этого перевала. К нашему глубокому горю, рано ушел из жизни Алексей Ласуриа. Его верный друт Константин Ломиа посвятил Алексею трогательные стихи.

Итак — учитель через четверть века держит в руках книгу избранных произведений ныне уже не совсем молодого ученика.